Принятие Германией советской формулы мира
Только 25 (12) декабря, поздно вечером, возобновилось заседание мирной конференции.
На нём Кюльман представил ответ германского блока на советские условия. Кюльман заявил: «Делегации союзных держав исходят из ясно выраженной воли своих правительств и народов как можно скорее добиться заключения общего справедливого мира.
Делегации союзников, в полном согласии с неоднократно высказанной точкой зрения своих правительств, считают, что основные пункты русской декларации могут быть положены в основу переговоров о таком мире.
Делегации Четверного союза согласны немедленно заключить общий мир без насильственных присоединений и без контрибуций. Они присоединяются к русской делегации, осуждающей продолжение войны ради чисто завоевательных целей».
Итак, Германия и её союзники присоединились к предложениям советской делегации.
Многочисленные чиновники делегаций, эксперты, работники отделов министерств, секретари, корреспонденты газет — а их было на Брест-Литовской конференции свыше 400 — устроили из выступления Кюльмана целую сенсацию.
В печати был поднят невообразимый шум. Корреспонденты газет германского блока строчили хвалебные статьи о демократичности Германии. Чиновники посольств в интервью распространялись о её миролюбии. Члены Рейхстага разглагольствовали о новой эре в международных отношениях. Никто при этом не отметил небольшой оговорки в заявлении Кюльмана:
«Необходимо, однако, с полной ясностью указать на то, что предложения русской делегации могли бы быть осуществлены лишь в том случае, если бы все причастные к войне державы, без исключения и без оговорок, в определённый срок, обязались точнейшим образом соблюдать общие для всех народов условия».
Ясно было, что оговорка Кюльмана сводит на-нет согласие Германии на мир без аннексий и контрибуций.
В самом ответе немцы давали ограничительное истолкование отдельным пунктам советской декларации.
Так, например, § 3 требовал предоставления возможности национальным группам, не пользовавшимся политической самостоятельностью до войны, свободно, путём референдума, решать вопрос о своём государственном существовании.
По этому поводу. немцы заявили, что данный вопрос должен решаться в каждом отдельном случае самим государством вместе с народом.
Особенно резко выступили немцы против § 6 о колониях. Германское правительство заявляло, что ни в коем случае не может отказаться от своих колоний. Осуществление в них права самоопределения в настоящее время представляется практически невозможным, добавлялось в ноте.
«В германских колониях туземцы, — гласила нота, — несмотря на величайшие затруднения и при минимальных шансах на победу, в борьбе с противником, во много раз более сильным, пользующимся неограниченным подвозом с моря, в самых тяжёлых положениях оставались верны до смерти своим германским друзьям.
Это может служить доказательством их привязанности и их решимости при всех обстоятельствах остаться с Германией. Доказательство это по своей вескости и значительности далеко превосходит какое бы то ни было „изъявление народной воли”».
Заявление о «дружбе» немцев с африканскими неграми звучало особенно цинично. В памяти всех ещё жива была кровавая расправа с неграми-герреро в 1904 — 1907 гг., когда немцы фактически истребили почти всё туземное население.
Советская делегация отметила все германские уловки; она подчеркнула имеющиеся разногласия между делегациями, прежде всего по вопросу о колониях.
Однако на данном этапе огромное значение имел уже самый факт присоединения германского блока к советской формуле мира «без аннексий и контрибуций».
Констатировав это присоединение, советская делегация предложила объявить десятидневный перерыв, чтобы народы, правительства которых не примкнули ещё к переговорам о всеобщем мире, могли ознакомиться с его принципами.
Во время перерыва было решено обсудить в комиссиях непосредственно между государствами отдельные пункты будущего договора.
Детали:
После Октябрьской революции 1917 г. одной из первоочередных задач Советской власти стал выход России из Первой мировой войны. В “Декрете о мире”, адресованном не только правительствам, но и народам воюющих государств, Советское правительство осудило войну как империалистическую, грабительскую и предложило немедленно начать переговоры о справедливом демократическом мире, о мире без аннексий и контрибуций. 8 ноября 1917 г. послам воюющих стран была направлена нота с предложением о немедленном заключении перемирия и открытии мирных переговоров.
К тому времени кайзеровская Германия уже сильно истощила свои людские резервы и оказалась не в состоянии восполнять потери в людском составе на всех фронтах. Это обстоятельство объективно подталкивало ее правительство поскорее освободиться от войны на два фронта. Тем более, что Верховное командование германской армии весной 1918 г. готовило большое наступление на Западном фронте. В этих условиях германское правительство предпочло вступить в переговоры о прекращении войны с Россией и 27 ноября 1917 г. дало положительный ответ на российское мирное предложение.
Совет народных комиссаров (СНК) Советской России, однако, решил чуть повременить с открытием переговоров о перемирии с Германией и предложил начать их 2 декабря 1917 г., попытавшись использовать несколько дней для того, чтобы привлечь к участию в этих переговорах все воюющие державы.
В предложениях, направленных СНК 28 ноября 1917 г. всем воюющим странам говорилось: “2 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести с немцами переговоры одни. Но если буржуазия союзных стран вынудит нас заключить сепаратный мир, ответственность падет целиком на нее”.
29 ноября НКИД разъяснил еще раз, что “Советская власть стремится к всеобщему, а не сепаратному миру”.
Поскольку державы Антанты саботировали открытие переговоров о перемирии, Советская Россия была вынуждена начать их одна. С этой целью советская делегация была направлена в Брест-Литовск, который немцы предложили в качестве места переговоров (там тогда размещалось Командование германскими войсками Восточного фронта). Советскую делегацию возглавлял уполномоченный ВЦИК А.А.Иоффе, германскую – генерал М.Гофман.
3 декабря 1917 г. в Брест-Литовске начались переговоры о перемирии между представителями Советской России, с одной стороны, и представителями Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии – с другой, от имени которых переговоры вел генерал М.Гофман.
Советская делегация внесла проект условий соглашения о перемирии сроком на 6 месяцев. Одним из главных условий Советское правительство поставило непереброску немецких сил с Восточного на Западный фронт.
5 декабря было достигнуто временное соглашение о приостановке военных действий на Восточном фронте на 10 дней с 7 по 17 декабря.
15 декабря 1917 г. переговоры о перемирии были завершены подписанием соответствующего соглашения. Срок перемирия устанавливался в 28 дней с последующим автоматическим продлением и правом денонсации с предупреждением за 7 дней.
Германия весьма тщательно готовилась к заключению мирного договора с Россией. Важную роль в выработке территориальных условий мира с Россией принадлежала Верховному командованию германской армии и Командованию германскими войсками Восточного фронта. Правящие круги Германии планировали отторгнуть от России ее западные губернии; в качестве легального повода для этих захватов предполагалось использовать право народов на самоопределение.
Одно из первых публичных заявлений относительно отторжения западных областей России рейхсканцлер Германии Гертлинг сделал в рейхстаге 29 ноября 1917 г., сказав, что в вопросе относительно находившихся ранее под скипетром русского царя Польши, Курляндии, Литвы Германия уважает право их народов на самоопределение и надеется на то, что “они сами изберут те государственные формы, которые соответствуют их отношениям и направлению их культуры”.
Тактику германской делегации в мирных переговорах с Советской Россией сформулировал статс-секретарь МИД Германии фон Кюльман: “Метод в отношении России: право на самоопределение. Мы должны иметь возможность сказать, что имеются заявления народов, входящих в состав России, что они хотят быть с Западом. В настоящее время мы больше не в силах вести альтернативную политику. Мы должны теперь проводить следующую тактику: право наций на самоопределение”.
Мирные переговоры в Брест-Литовске начались 22 декабря 1917 г. и проходили в 3 этапа.
На первом этапе советскую делегацию возглавлял А.А.Иоффе. Германскую делегацию возглавлял статс-секретарь МИД Германии фон Кюльман, австро-венгерскую – министр иностранных дел граф Чернин, турецкую – великий визирь Талаат-паша, болгарскую – министр юстиции Попов.
В качестве основы мирных переговоров Советская делегация предложила следующие 6 условий:
“1) Не допускаются никакие насильственные присоединения захваченных во время войны территорий. Войска, оккупирующие эти территории, выводятся оттуда в кратчайший срок.
2) Восстанавливается во всей полноте политическая самостоятельность тех народов, которые во время настоящей войны были этой самостоятельности лишены.
3) Национальным группам, не пользовавшимся политической самостоятельностью до войны, гарантируется возможность свободно решить вопрос о своей принадлежности к тому или другому государству или о своей государственной самостоятельности путем референдума. Этот референдум должен быть организован таким образом, чтобы была обеспечена полная свобода голосования для всего населения данной территории, не исключая эмигрантов и беженцев.
4) По отношению к территориям, сообитаемым несколькими национальностями, право меньшинства ограждается специальными законами, обеспечивающими ему культурно-национальную самостоятельность и, при наличности фактической к тому возможности, административную автономию.
5) Ни одна из воюющих стран не обязана платить другим странам так называемых “военных издержек”; взысканные уже контрибуции подлежат возвращению. Что касается возмещения убытков частных лиц, пострадавших от войны, таковое производится из особого фонда, образованного путем пропорциональных взносов всех воюющих стран.
6) Колониальные вопросы решаются при соблюдении принципов, изложенных в пунктах 1, 2, 3 и 4.”
25 декабря 1917 г. Германия и ее союзники по Четверному союзу заявили о своем принципиальном согласии с советскими условиями мира, отметив, что “основные положения русской декларации могут быть положены в основу переговоров о таком мире”.
При этом Кюльман сделал оговорку, которая фактически сводила на нет это заявление, подчеркнув, что “предложения русской делегации могли бы быть осуществлены лишь в том случае, если бы все причастные к войне державы, без исключения и без оговорок, в определенный срок, обязались точнейшим образом соблюдать общие для всех народов условия”.
Советская делегация в своем ответе заявила, что принимает к сведению согласие центральных держав с провозглашенными Советской Россией принципами всеобщего демократического мира. Она констатировала, что присоединение держав Четверного союза к советской формуле мира дает возможность приступить к переговорам о всеобщем мире между всеми воюющими державами. Ввиду этого советская делегация потребовала десятидневного перерыва, чтобы доложить правительству о создавшейся обстановке.
После перерыва советскую делегацию возглавил нарком по иностранным делам Л.Д.Троцкий. 2 января 1918 г. советская делегация направила в Берлин телеграмму, в которой предложила немецкой стороне перенести переговоры в нейтральное государство, назвав при этом как возможное место г. Стокгольм.
9 января 1918 г. при возобновлении мирных переговоров Кюльман сразу же объявил об отказе Германии и ее союзников от их заявления от
25 декабря 1917 г., поскольку “как следует из содержания сообщения союзных держав от 25 декабря 1917 г., одним из самых существенных условий, которые были в нем поставлены, – это единогласное принятие всеми враждующими державами условий, одинаково обязательных для всех народов. Неисполнение этого условия повлекло за собой последствие, вытекающее, как из содержания заявления, так и из истечения срока: “документ стал недействительным”. Следовательно, отпало и согласие Германии.
Кюльман также заявил, что теперь “речь идет не о всеобщем мире, но о мире сепаратном между Россией и державами Четверного союза”. Он подчеркнул, что переговоры надо продолжать, но категорически отказался от перенесения их в Стокгольм. Представители Австро-Венгрии, Болгарии и Турции поддержали позицию германской делегации.
На следующем пленарном заседании 10 января 1918 г. Кюльман продолжил оказывать давление на советскую сторону. Теперь для ослабления позиций советской делегации был использован представитель Украинской Центральной рады Голубович, который сделал заявление о непризнании власти Совнаркома и о решении Рады принять самостоятельное участие в мирных переговорах наравне с другими государствами. Когда Голубович выступал с этим заявлением, буржуазная Центральная рада уже бежала из Киева и не располагала ни властью, ни территорией. Почти на всем пространстве Украины была установлена Советская власть. Однако 12 января 1917 г. Чернин от имени всех стран Четверного союза заявил о признании ими делегации Украинской рады как самостоятельной и представляющей украинское государство.
В течение всего второго периода шли острые дискуссии вокруг немецкого проекта первых двух статей – об условиях очищения или неочищения Германией оккупированных ею русских территорий, а также о способах и формах проведения референдума и о территориальных границах. Советская делегация требовала, чтобы очищение русских территорий происходило параллельно с демобилизацией русской армии, а германская сторона настаивала на том, чтобы это очищение было отложено до заключения всеобщего мира.
Германия пыталась использовать военную оккупацию русских территорий для организации местных “представительных” учреждений, которые под диктовку немецких оккупационных властей тут же выносили “решения” об отделении от России. Так, Кюльман утверждал, что очищение не распространяется на те области, которые “к моменту наступления мира уже не составляют части этой государственной территории” и поэтому предлагал заняться вопросом о том, “какие части бывшей русской территории к моменту заключения мира надлежит рассматривать, как относящиеся еще в полном объеме к русской территории”. Кюльман говорил, что в некоторых частях занятых Германией областей, представительные органы, пользуясь правом на самоопределение, уже высказались за отделение от России и что эти области уже не могут рассматриваться, как часть российского государства.
На это советская делегация отвечала, что упомянутые немцами органы не могут ссылаться на объявленные Советским правительством принципы, потому что эти принципы должны применяться к самим народам, а не к какой-либо привилегированной его части. При этом воля народов может быть свободно выражена “только при условии предварительного очищения соответствующих территорий от чужих войск”.
Ссылки немцев на “резолюции” об отделении от России созданных оккупационными властями в Литве и Курляндии ландтагов советская делегация отводила как несостоятельные, указывая, что ни одному из этих ландтагов “никто не давал права политически определять судьбу соответствующих областей”, и что она не может признать самоопределения в условиях германской оккупации.
На заседании 12 января 1918 г. германская делегация продемонстрировала, что она, не полагается больше на метод дискуссий и решила действовать как победительница с помощью силы. Обращаясь к советской делегации, Кюльман заявил, что отказывается принять требования об очищении от германских войск оккупированных русских территорий и о проведении референдумов по вопросу о будущей судьбе этих территорий.
14 января 1918 г. Кюльман предъявил советской делегации германские условия мира: войска Германии и ее союзников остаются на оккупированных ими территориях, принадлежавших России; Германия отказывается от проведения там референдума.
Свои территориальные притязания германская сторона изложила
18 января, предъявив карту, на которой была нанесена линия, определявшая западные границы Советской России. При этом Гофман заявил: “Я оставляю карту на столе и прошу господ присутствующих с ней ознакомиться”. “Относительно границы южнее Брест-Литовска, – сказал он, – мы ведем переговоры с представителями Украинской Рады”. Предложенная немцами линия границы означала отторжение от России части Польши, Литвы, Курляндии, части Лифляндии и Эстляндии. В общей сложности Россия лишалась территории свыше 160.000 кв. км. Стало очевидно, что немцы поставили вопрос со всей жесткостью: либо дальнейшая война, либо аннексионистский мир.
Сославшись на создавшуюся ситуацию, советская делегация потребовала нового перерыва переговоров на 10 дней и выехала из Брест-Литовска для доклада Советскому правительству.
30 января 1918 г., когда возобновились заседания мирной конференции в Бресте, обстановка усложнилась. Германская делегация открыто вела дело к выдвижению ультиматума и в то же время проводила закулисные переговоры с представителями Центральной рады Украины. На первом же пленарном заседании мирной конференции советская делегация сообщила о прибытии представителей Советской Украины и их включении в ее состав.
Это обстоятельство спутало карты представителям держав Четверного союза, которые уже больше не могли делать вид, что они ведут отдельные переговоры с Украиной, в лице уполномоченных Украинской рады. В целях обсуждения создавшегося положения немцы 3 февраля прервали переговоры и выехали в Берлин, чтобы договориться о дальнейшей линии поведения.
4 февраля в Берлине на совещании германской делегации с Верховным командованием, и на следующий день – на совещании с Черниным и с австро-венгерским командованием было решено быстро закончить переговоры с Украинской Центральной радой, потребовав от нее обязательства поставить большое количество хлеба и другого продовольствия для Австро-Венгрии и Германии. Взамен ей обещали военную поддержку. После завершения переговоров с Украинской радой было решено немедленно же предъявить Советской России ультимативное требование о принятии германских условий мирного договора.
Германское правительство опасалось, как бы промедление с подписанием мира с представителями Украинской рады не привело к тому, что Украинская рада, находившаяся в то время в Житомире, могла оказаться и вовсе за пределами Украины. Не имея какой-либо опоры на Украине, Центральная рада 8 февраля решила обратиться к Германии, чтобы с помощью немецких войск восстановить свою власть на Украине.
Германское правительство воспользовалось ситуацией для того, чтобы продиктовать представителям Украинской рады в Бресте выгодные для нее условия мира и ввести свои войска на Украину. 9 февраля 1918 г. в Бресте был подписан мирный договор между Германией и ее союзниками – с одной стороны, и представителями Украинской рады – с другой. Рада обязывалась в соответствии с этим договором в течение 5 месяцев поставить Германии и Австро-Венгрии 1 млн. тонн хлеба, 50 тыс. тонн мяса, 400 млн. штук яиц, большое количество жиров и промышленного сырья. Кроме того, Германия и Австро-Венгрия направили на Украину свои войска.
В тот же день 9 февраля Кюльман в резкой форме заявил, что “нельзя бесконечно затягивать мирные переговоры”. Напомнив основное содержание немецких требований, он подчеркнул, что принятие их Россией является абсолютно необходимым условием для заключения мира. Фактически это был ультиматум.
В ответ на запрос, направленный советской делегацией в Петроград, как ей поступать дальше, В.И.Ленин в телеграмме от 10 февраля указал: “Наша точка зрения Вам известна; она только укрепилась за последнее время…”. Он категорически требовал подписания мира. Перед выездом советской делегации в Брест В.И.Ленин дал Л.Д.Троцкому четкую инструкцию, о которой он сообщил позже VII съезду РКП (б) Состоялся 6-8 марта 1918 г.: “…между нами было условленно, что мы держимся до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаем… Я предложил совершенно определенно мир подписать”.
Л.Д.Троцкий нарушил эту директиву В.И.Ленина. 10 февраля на конференции в ответ на германский ультиматум он заявил, что, “отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия, со своей стороны, объявляет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией прекращенным. Российским войскам одновременно отдается приказ о полной демобилизации по всему фронту”.
Л.Д.Троцкий отказался вести далее какие-либо переговоры, несмотря на предложение Кюльмана обсудить создавшееся положение на следующий день. При этом Кюльман пояснил, что “если мирный договор не будет заключен, то, очевидно, и договор о перемирии теряет свое значение, и, по истечении предусмотренного в нем срока, война возобновляется”.
12 февраля советское правительство возложило полномочия наркома по иностранным делам на заместителя наркома Г.В.Чичерина, который сразу же включился в переговорный процесс. Однако “отыграть назад” заявление Л.Д.Троцкого было уже невозможно.
16 февраля в 19 час. 30 мин. М.Гофман официально уведомил А.А.Самойло – военного эксперта Советского правительства в Бресте, что 18 февраля в 12 часов перемирие заканчивается и возобновляются военные действия.
17 февраля Советское правительство заявило протест Германии по поводу того, что немцы грубо нарушили условия перемирия, не заявив официально о его разрыве за 7 дней, как это было условлено в соглашении о перемирии. Германия советский протест оставила без ответа.
18 февраля немецкие войска начали наступление по всему фронту. Остатки старой русской армии начали беспорядочное отступление, и германская армия быстро двинулась на Петроград.
В этих условиях СНК по настоянию В.И.Ленина вынес решение о принятии брестских условий мира и 19 февраля в Берлин была отправлена радиотелеграмма, в которой говорилось, что ввиду создавшегося положения, “Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным подписать условия мира, предложенные в Брест-Литовске делегациями Четверного союза. Совет Народных Комиссаров заявляет, что ответ на поставленные Германским Правительством точные условия будет дан немедленно”.
Однако теперь кайзеровская Германия не торопилась: она уже не хотела довольствоваться брестскими условиями и 21 февраля предъявила значительно более тяжелые для Советской России условия заключения мира, состоящие из 10 пунктов.
В пункте 1 говорилось о прекращении состояния войны.
В пункте 2 указывалось, что территории, находящиеся к западу от “линии Гофмана”, не подлежат более территориальному суверенитету России. Но при этом немцы существенно “исправили” “линию Гофмана” в свою пользу по сравнению с тем, как она была обозначена в брест-литовском ультиматуме.
В пункте 3 Германия требовала немедленного очищения русскими войсками и Красной гвардией оставшейся за ними части Лифляндии и Эстляндии и занятия этих территорий немецкими “полицейскими” силами “до тех пор, пока местные власти не будут в состоянии гарантировать спокойствия и не будет восстановлен порядок”.
По пункту 4 Советская Россия была обязана очистить Украину и Финляндию и заключить мир с Украинской Центральной радой.
Пункт 5 возлагал на Россию обязательство обеспечить скорейшее очищение восточной Анатолии и ее возращение Турции.
В 6-м пункте немцы требовали демобилизации русской армии, включая и воинские части, вновь образованные Советским правительством. Русский военный флот должен был быть отведен в русские порты и интернирован там до окончания войны или разоружен. Торговое мореплавание восстанавливалось на Черном и Балтийском морях, но блокада Ледовитого океана оставалась в силе.
7-й пункт содержал требование восстановления крайне невыгодного для России торгового договора 1904 г., заключенного Николаем II с Германией в условиях русско-японской войны. К старому договору добавлялись новые обременительные для России постановления.
8-й пункт регулировал вопросы правового порядка и предусматривал возмещение убытков частных лиц и расходов по содержанию военнопленных.
9-й пункт требовал от Советского правительства прекращения всякой агитации и пропаганды против стран германского блока.
10-й пункт устанавливал 48-часовой срок для ответа на германский ультиматум. Предлагалось немедленно выслать уполномоченных в Брест и там в трехдневный срок подписать мирный договор, который подлежал ратификации не позже чем по истечении двух недель.
23 февраля состоялось заседание ЦК РКП (б). Большинством голосов было решено немедленно принять германские условия. В 4 часа 30 мин. утра 24 февраля также и ВЦИК Советской России большинством голосов принял решение о подписании мирного договора, а в 7 час. оно было передано Совнаркомом в Берлин германскому правительству. Там оно было получено в 7 час. 32 мин. Советское командование направило в Ставку германского командования заявление, в котором указывало, что с принятием советской стороной немецких условий мира отпадает всякий повод к продолжению военных действий. Это заявление немцы приняли 24 февраля в 13 час. 35 мин.
Однако немцы не отвечали и продолжали наступление. 24 февраля были взяты Тарту, Остров, Борисов. Лишь ночью от генерала Гофмана прибыл циничный ответ, что “старое перемирие погашено и в жизнь больше вступить не может”. Гофман сообщал, что наступление будет продолжаться до тех пор, пока не будет подписан мирный договор.
24 февраля в 7 часов утра из Москвы в Берлин, Вену, Софию и Константинополь была отправлена радиотелеграмма. В ней говорилось: “Согласно принятому Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов решению, состоявшемуся 24-го февраля в 4 час. 30 мин. утра, Совет Народных Комиссаров постановил принять предъявленные Германским Правительством условия мира и направить делегацию в Брест-Литовск для подписания мирного договора”. Однако, несмотря на принятие Советским правительством ультиматума, германские войска продолжали наступать.
Для подписания мирного договора Советское правительство назначило новую делегацию, в состав которой вошли Уполномоченный ВЦИК Г.Я.Сокольников, исполняющий обязанности наркома по иностранным делам Г.В.Чичерин, нарком внутренних дел Г.И.Петровский, член ЦИК Совета рабочих и солдатских депутатов Л.М.Карахан и др. 24 февраля делегация выехала из Петрограда в Брест-Литовск.
Прибыв в Псков к вечеру 25 февраля, она заявила германскому командованию протест против наступления немецких войск, но он остался без ответа. 28 февраля уже будучи в Брест-Литовске советская делегация возобновила протест.
Заключительный период конференции в Брест-Литовске продолжался с 1 по 3 марта 1918 г. 1 марта состоялось заседание мирной конференции. На нем глава германской делегации посланник фон Розенберг повторил, что военные действия могут быть прекращены только после подписания мирного договора. Затем Розенберг, председательствовавший на заседании, предложил создать три комиссии: политическую, экономическую и правовую, для того чтобы в три дня закончить обсуждение мирного договора, и зачитал условия договора.
Советская делегация отказалась от обсуждения условий мира, продиктованных Германией, и от создания комиссий. Было очевидно, что дискуссия по поводу условий, предъявленных немцами, не приведет ни к чему другому, как к захвату новых территорий и военного имущества германскими войсками. Советская делегация указала на насильственный характер навязывавшегося России договора, подчеркнув, что он “не является плодом соглашения”. В заявлении делегации говорилось: “Мы лишены возможности обсудить условия этого мира, тем более это невозможно сделать в трехдневный срок, притом в обстановке продолжающегося наступления немцев”. Далее советская делегация заявила, что единственный выход из создавшегося положения она видит в том, чтобы немедленно принять условия в том виде, как они продиктованы, и предложила подписать мирный договор на следующий же день.
3 марта 1918 г. Брест-Литовский мирный договор был подписан. Перед его подписанием советская делегация сделала заявление. В нем говорилось: “Мир, который ныне заключается в Брест-Литовске, не есть мир, основанный на свободном соглашении народов России, Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции. Этот мир продиктован с оружием в руках. Это – мир, который, стиснув зубы, вынуждена принять революционная Россия”.
Таким образом, срыв Троцким переговоров свел на нет результаты всей работы, проделанной советской стороной в ходе переговоров в Брест-Литовске. Договор содержал значительно более тяжелые территориальные, а также экономические условия, чем те, которые немцы предъявляли ранее. В договоре, в частности, было записано, чтобы не часть, а вся Лифляндия и вся Эстляндия были очищены от русских войск и Красной армии, что было равнозначно отрыву от России всей Прибалтики. Россия обязывалась немедленно заключить мир с Центральной Радой и вывести свои войска из Украины, Финляндии, а также из Карса, Ардагана и Батума, которые передавались Турции. Что касается эвакуации германских войск с русских территорий, которые находились восточное намеченной границы, то по договору Германия могла сохранять их там до заключения всеобщего мира и полной демобилизации русской армии. Договор подлежал ратификации в двухнедельный срок.
Вопрос о его утверждении обсуждался на VII съезде РКП(б) 6-8 марта 1918 г., где была принята соответствующая резолюция. В ней говорилось: “Съезд признает необходимым утвердить подписанный Советской властью тягчайший, унизительнейший мирный договор с Германией, ввиду неимения нами армии, ввиду крайне болезненного состояния деморализованных фронтовых частей, ввиду необходимости воспользоваться всякой, хотя бы даже малейшей возможностью передышки перед наступлением империализма на Советскую социалистическую республику”.
“Заключая сепаратный мир, – писал В.И.Ленин, – мы в наибольшей, возможной для данного момента, степени освобождаемся от обеих враждующих империалистических групп, используя их вражду и войну, – затрудняющую им сделку против вас, – используем, получая известный период развязанных рук для продолжения и закрепления социалистической революции”.
Заключение Брестского мира положило конец войне между Советской Россией, с одной стороны, и Германией и ее союзниками, – с другой. 15 марта 1918 г. IV Чрезвычайный Съезд Советов, созванный с 14 по 16 марта 1918 г., ратифицировал Брест-Литовский договор. 17 марта он был одобрен Германским союзным советом, а 22 марта – германским рейхстагом. 26 марта кайзер Вильгельм II ратифицировал мирный договор. Таким образом, согласно Ст. 10 Брест-Литовского договора, он вступил в силу. В конце марта состоялся обмен ратификационными грамотами.
20 апреля в Берлин прибыл полпред Советской России А.А.Иоффе, а
23 апреля в Москву прибыла дипломатическая миссия Германии во главе с графом Мирбахом.
С первого же дня Германия начала грубо нарушать Брест-Литовский мирный договор. Она осуществляла территориальные захваты под самыми различными предлогами. Прежде всего, немцы воспользовались отсутствием твердо установленных границ между Советской Россией и Украиной. Используя настроения украинских буржуазных националистов, они оккупировали Украину и превратили ее в базу для продвижения в глубь России. Германская армия, находившаяся на Украине, насчитывала почти миллион человек. Кроме того, там было свыше 300 тыс. австро-венгерских солдат. Значительные силы германской армии находились в Прибалтике.
В марте 1918 г. германские войска заняли Донбасс. Затем они двинулись дальше, на Дон, где помогали генералу Краснову. В апреле германские войска вторглись в пределы Курской, Орловской и Воронежской губерний. В мае 1918 г. германская армия захватила Крым.
Оккупацию русских территорий Германия осуществляла и с территории Финляндии, используя для этого находившуюся там армию во главе с генералом фон дер Гольцем. Эта армия, подавив в Финляндии социалистическую революцию, вместе с белофинскими частями вторглась в пределы Советской России на Карельском перешейке. К началу мая 1918 г. здесь был занят Белоостров, в связи с чем нависла угроза над Петроградом. В это же время Турция в нарушение условий Брест-Литовского договора оккупировала русские территории на Кавказе.
Вопреки мирному договору Германия потребовала возвращения русского флота из Новороссийска в Севастополь, который был тогда оккупирован немцами. В качестве предлога для этого немцы выдвинули обвинения в том, что суда Черноморского флота принимали участие в борьбе против германских войск. Не желая обострять отношения с Германией, Советское правительство 17 апреля 1918 г. предложило для урегулирования и детального выяснения всех вопросов, касающихся флота, образовать особую русско-германскую комиссию.
Поскольку договориться с немцами по вопросу о Черноморском флоте не удалось, Советское правительство было вынуждено отдать распоряжение о потоплении флота в Новороссийске, чтобы он не попал в руки Германии. Однако и после того как у Германии был отнят формальный предлог для наступления на Новороссийск, оно продолжалось.
На фоне начавшейся 9 марта 1918 г. интервенции стран Антанты и США в России для Советского правительства было важно не допустить разрыва мирного договора с Германией и избежать военного конфликта с ней, поскольку немецкие и австро-венгерские войска продолжали оставаться на Украине, в Белоруссии, Прибалтике и Финляндии.
Важно было также устранить ненормальное положение, когда германские войска продолжали захватывать русские территории, пользуясь тем, что мирный договор не устанавливал границы временно оккупированных областей, расположенных восточнее отторгнутых от России территорий, а также не устанавливал границ Советской России с Украиной и Финляндией. Поэтому надо было добиться установления “окончательных пределов германской, австро-венгерской и турецкой оккупации во всех частях России и границ Финляндии и Украины”. Именно об этом говорилось в ноте от 13 мая 1918 г., в которой правительство Советской России обратилось к правительству Германии с предложением начать переговоры по политическим, экономическим и финансовым вопросам.
Германия согласилась на эти переговоры. Они начались 15 мая 1918 г. и проходили в Москве и Берлине. В ходе переговоров советская сторона согласилась выплатить Германии компенсацию за содержание русских военнопленных и национализированное немецкое имущество, заявив при этом, что не уплатит ни копейки “до тех пор, пока не будет прекращена фактическая война, и не будут выяснены убытки, понесенные нами после 3 марта”.
Советско-германские переговоры серьезно осложнились в результате убийства 6 июля 1918 г. эсером Блюмкиным германского посланника в Советской России графа Мирбаха, а также эсеровских мятежей в Москве, Ярославле, Рыбинске и других городах, во время которых мятежники выдвигали провокационные требования немедленного объявления Германии войны. 14 июля временный дипломатический представитель Германии в Москве Рицлер передал Советскому правительству ноту с беспрецедентным требованием допустить в Москву для “охраны” германской миссии батальон немецких солдат. В.И.Ленин лично улаживал конфликт с Германией. Он посетил германское представительство и выразил соболезнование германскому правительству.
27 августа 1918 г. был подписан русско-германский Добавочный договор, состоявший из трех соглашений: политического, финансового и частноправового. По политическому договору Германия обязалась установить демаркационные линии с нейтральными территориями для всех занятых германскими войсками русских территорий.
По финансовому соглашению РСФСР обязалась выплатить Германии частями 6 млрд. марок. В эту сумму входила оплата содержания военнопленных и возмещение убытков, понесенных Германией и ее гражданами в результате аннулирования займов и национализации германской собственности в России. Практически выплата контрибуции ограничилась первым взносом, сделанным в октябре 1918 г., когда Советское правительство отправило в Германию 83 533 кг золота.
5 октября правительство Германии во главе с Максом Баденским направило президенту США Вильсону телеграмму с просьбой о перемирии. Заключение мира с Антантой оно было готово купить ценой ухудшения отношений с Советской Россией и объединением усилий со своими противниками для войны против Советской России, с которой оно подписало Брест-Литовский мирный договор.
4 ноября 1918 г. правительство Макса Баденского разорвало советско-германские отношения, использовав в качестве предлога полицейскую провокацию, в результате которой в дипломатический багаж русских дипкурьеров были подброшены пропагандистские листовки. При этом вспомнили и дело об убийстве Мирбаха. Германское правительство объявило, что разрывает с Советской Россией дипломатические отношения и потребовало выезда из Берлина советского полпредства 6 ноября 1918 г. Одновременно в помещении Советского Российского Телеграфного Агентства (РОСТА) в Берлине был произведен обыск и арестованы все его сотрудники. Задержанная дипломатическая почта, вопреки обещанию МИД Германии, не была отправлена в Россию с отходящим поездом.
К этому времени антивоенные настроения в Германии получили весьма широкое распространение как на фронте, так и в тылу. Начавшийся
28 октября 1918 г. мятеж немецких моряков в Киле разрастался, охватывая все новые города в Германии, и 9 ноября, когда в Берлине разразилась революция, Макс Баденский известил об отречении от престола Вильгельма II и его наследника. В тот же день Германия признала себя побежденной в войне и 11 ноября 1918 г. подписала Компьенское перемирие.
Революция в Германии и ее военное поражение коренным образом изменили ситуацию, позволив Советской России освободиться от навязанного ей силой грабительского Брест-Литовского договора со всеми вытекавшими из него последствиями, включая выплату Германии контрибуции. Постановлением ВЦИК РСФСР от 13 ноября 1918 г. Брест-Литовский мирный договор и Добавочный русско-германский договор от 27 августа 1918 г. были аннулированы.
Источник idd.mid.ru