Позиция Пруссии
Англия, Россия и Австрия оказывали давление на прусского короля, убеждая его примкнуть к коалиции. Но эти попытки встретили с его стороны решительное сопротивление.
Позиция Пруссии. Фридрих-Вильгельм III знал, что Пруссия первая пострадает от нашествия Наполеона и что свои полчища, собранные в Булонском лагере, император двинет, конечно, прежде всего против Пруссии.
На русскую и австрийскую помощь Фридрих-Вильгельм III не рассчитывал, а англичанам и вовсе не верил.
Александр I, видя, что месяц за месяцем проходит, не принося желаемого результата, решил пустить в ход прямые угрозы с целью заставить прусского короля примкнуть к коалиции.
Русская армия уже стояла на прусской границе.
Король объявил, что скорее будет воевать с тем, кто нарушит его нейтралитет, чем подчинится насильственному способу заставить Пруссию воевать, когда она этого не хочет.
Александр решил усилить угрозы.
Он послал в Берлин своего тогдашнего любимца, молодого генерал-адъютанта князя Петра Долгорукова, который вместе с постоянным русским представителем в Берлине, Алопеусом, явился к королю с прямым предупреждением, что если король по-прежнему откажется вступить в коалицию, то русские войска вторгнутся в Пруссию.
Король решительно заявил, что будет защищать свою страну от насилия вооруженной рукой. При этом он вручил князю Долгорукову соответствующее письменное заявление для передачи Александру.
Но внезапно вся дипломатическая ситуация круто изменилась.
Сейчас же после аудиенции Долгорукова король призвал к себе министра Гарденберга и сказал: «Все обстоятельства переменились. Ступайте сейчас к князю Долгорукову. Я ему дам письмо, в котором уведомлю императора Александра, что открываю ему границы моего королевства».
Оказалось, что король получил эстафету с известием, что Наполеон нарушил нейтралитет Пруссии, направив свои войска в Баварию через прусскую территорию.
Король, гонимый страхом, обратился к Александру и к Австрии.
Обрадованный внезапным поворотом прусской политики, Александр помчался в Берлин.
Но там атмосфера опять стала меняться.
Фридрих-Вильгельм III получил известие, что 20 октября 1805 года лучшая австрийская армия, запертая и окруженная Наполеоном в Ульме, прекратила свое существование.
Генерал Мак пошел на капитуляцию, сдав крепость и армию в 32 тысячи человек.
Фридрих-Вильгельм понял, что половина кампании проиграна.
Если он боялся выступить против Наполеона еще до Ульмской катастрофы, то подавно не решился на это теперь.
Целых восемь дней царь уговаривал Фридриха-Вильгельма: из этого не вышло ничего.
Но для того чтобы не порвать с царем, прусский король предложил Александру дать обет взаимной дружбы на гробнице Фридриха II.
Александр согласился на это, для того чтобы его пребывание в Берлине имело хотя бы видимость какого-то дипломатического успеха в глазах Европы.
Из Берлина Александр выехал в Австрию. Там его ждали события при Аустерлице.
Все же прусский король решил послать ультиматум Наполеону.
Отвезти этот ультиматум было поручено Гаугвицу.
Гаугвиц прибыл к месту назначения 2 декабря 1805 года, когда разразилась битва при Аустерлице.
Полная победа Наполеона и появление австрийского императора в ставке Наполеона со смиренной просьбой о мире — все это обрушилось на Гаугвица, как раз перед его свиданием с французским завоевателем.
Гаугвиц поспешил запрятать подальше свой «ультиматум» и, сияя от восхищения, явился радостно приветствовать Наполеона с победой.
Наполеон ответил согнувшемуся и отвешивающему поясные поклоны Гаугвицу, что «поздравление попало не по тому адресу, по которому его послали».
Вообще император был не только холоден, но и груб. Наполеон знал, что после Аустерлица Пруссия ничем не могла ему угрожать.
Европейские дипломатические отношения при Наполеоне (1799 — 1814 гг.)