Отказ Англии от вмешательства в польские дела

Снова лорд Россель и Пальмерстон, стоявший за его спиной, оказались в затруднительном положении.

Из него они нашли простой выход ярко характеризующий беспринципность английской дипломатии.

26 сентября 1863 г. лорд Россель в публичной речи вдруг заявил:

«Ни обязательства, ни честь Англии, ни ее интересы — ничто не заставляет нас начать из-за Польши войну с Россией».

Спустя месяц и восемь дней после этого заявления Росселя, Наполеон III сделал еще одну попытку дипломатического вмешательства в польский вопрос.

У него явилась мысль соблазнить Александра II возможностью пересмотра и уничтожения той статьи Парижского мира 1856 г., которая воспрещала России держать военный флот на Черном море.

Так как это можно было провести только на новом всеевропейском конгрессе, то Александр II мог и согласиться участвовать на таком конгрессе.

А уж когда конгресс соберется, на нем можно будет поставить общий вопрос о пересмотре ненавистных для династии Бонапартов условий Венского трактата 1815 г., а заодно рассмотреть и польский вопрос.

Если даже для Польши ничего не выйдет хорошего,— все равно, поляки не смогут отныне утверждать, что Франция ничего для них не пыталась сделать.

4 ноября 1863 г. Наполеон III обратился к европейским государям с приглашением созвать конгресс.

Эта игра сразу же натолкнулась на противодействие, потому что была отлично разгадана и Пальмерстоном и лордом Росселем: они сообразили, что конгресс грозит Англии, во-первых, появлением нового русского флота, угрожающего Константинополю, и, во-вторых, — что гораздо важнее и опаснее, — новым сближением Франции е Россией.

Решено было немедленно отказаться от участия в затеваемом Наполеоном III конгрессе.

Конгресс, конечно, не состоялся бы и без того по одному тому, что Горчаков, не взирая ни на какие соблазнительные перспективы насчет отмены оскорбительной статьи Парижского трактата 1856 г., ни в коем случае не желал, чтобы на конгрессе поднимался польский вопрос, да еще тогда, когда восстание было уже совершенно сломлено.

Но Горчаков, со свойственной ему выдержкой узнав, как забеспокоился Пальмерстон, предпочел несколько помедлить со своим отказом.

Его расчет оказался совершенно правильным: первый по времени отказ на свое предложение Наполеон III получил не из Петербурга, а из Лондона, что и требовалось Горчакову.

Расчет Горчакова на несдержанность и нетерпеливость Пальмерстона оправдался блистательно.

Англо-французские отношения становились все холоднее.

Когда польское восстание было уже окончательно подавлено, Пальмерстон 26 мая 1864 г. громогласно заявил в палате общин, что самая мысль о войне Англии с Россией из-за Польши была бы «сумасшествием», и настойчиво утверждал в той же речи, что только «польская близорукость» виновата, если кто-либо из поляков поверил в возможность подобной войны.

Так дело окончилось полной дипломатической победой России.

Это тема — Отказ Англии от вмешательства в польские дела

Другие статьи — Наполеон III и Европа. От Парижского мира до начала министерства Бисмарка в Пруссии (1856 — 1862 гг.)