Меморандум союзников
Наконец, 2 мая 1922 г. союзники представили свой меморандум.
За это время в Париже Пуанкаре резко повернул вправо.
Его посетили депутации от Комите де Форж и других реакционных групп, протестуя против всяких уступок России.
В Париж был вызван Барту. Ему предложили занять в Генуе более твёрдую позицию.
Французы приготовили свой вариант меморандума, англичане — свой; после долгой закулисной борьбы оба варианта удалось, наконец, согласовать.
Препровождая союзнический меморандум советской делегации, Шанцер добавил, что французские делегаты пока воздержались от подписания этого документа. Они ожидают инструкции от своего правительства.
Во введении к меморандуму было указано, что правительства Антанты могли бы создать международный консорциум с капиталом в 20 миллионов фунтов стерлингов для финансовой помощи России.
Английское правительство могло бы гарантировать товарный кредит России до 26 миллионов фунтов стерлингов и поощрить частные кредиты.
Однако союзники требовали от советского правительства категорического отказа от пропаганды, якобы направленной к ниспровержению порядка и политического строя в других государствах, не обещая со своей стороны воздерживаться от антисоветской пропаганды.
Далее меморандум гласил: «Русское советское правительство употребит всё своё влияние на восстановление мира (в Малой Азии) и сохранит строгий нейтралитет по отношению к воюющим сторонам».
Союзники требовали признания всех долгов, кроме военных, и отказывались принять русские контрпретензии. В случае, если их снимет сама Россия, союзники готовы уменьшить свои требования по долгам.
По основному спорному вопросу о национализированной собственности меморандум требовал: «Возвратить, восстановить или, в случае невозможности, возместить потерпевшим все убытки и ущерб, понесённые вследствие конфискации или реквизиции имущества».
Если прежние владельцы не могут быть восстановлены в правах, советское правительство обязано выдать им компенсацию.
Было совершенно очевидно, что меморандум отступает далеко назад от предложений, выдвинутых союзниками на вилле Альбертис. Однако и такого документа Франция не подписала.
Ввиду отказа Франции подписать меморандум заговорили о распаде Антанты.
6 мая, по возвращении из Парижа, Барту выступил с речью на банкете, данном французской печатью в честь английской прессы. Барту говорил о том, что Генуэзская конференция подходит к концу.
Многие поняли выступление Барту как сигнал об уходе Франции с конференции.
Такой финал представлялся нежелательным для США, которые в последнее время развивали усиленную работу в Генуе, действуя через Францию. Америка решила повлиять на Англию, тем более, что американскому послу Чайльду сообщили, будто английская нефтяная компания «Ройяль Детч» уже заручилась концессией в Советской России.
Возможно, что случайно в том же ресторане, где происходил французский банкет, в тот же день американский посол Чайльд завтракал с Ллойд Джорджем.
Американец заявил английскому премьеру, что курс, взятый на конференции, опасен для англо-французских добрых отношений.
Между тем их необходимо сохранить.
Вопрос о германских репарациях значительно более важен, чем дальнейшие переговоры с русской делегацией.
Вопрос этот, не обсуждаемый, на конференции, приведёт к кризису, как только для Германии наступит срок уплаты.
В конце концов Чайльд заявил, что Америка поддержит линию Франции.
Посол советовал отложить конференцию, избрать комиссию для обследования России и не заключать сепаратных соглашений с советским правительством.
В кругах делегатов передавали, что Чайльд прямо говорил Ллойд Джорджу об участии Америки в конференции в случае ухода Франции.
8-го утром Ллойд Джордж встретился с русскими делегатами, чтобы поговорить с ними о некоторых пунктах меморандума.
Пошли панические слухи, что Англия вступила в соглашение с Россией без участия Франции.
Вечером того же дня Ллойд Джордж принял журналистов и заявил, что в случае удовлетворительного ответа со стороны русской делегации переговоры будут продолжаться.
Ллойд Джордж добавил: «Когда я вернусь в Англию, два миллиона безработных меня спросят, что я для них сделал».
Немедленно после этого и Барту принял представителей прессы и выступил с примирительной речью.
Чувствовалось, что он боится, как бы ответственность за срыв конференции не пала на Францию.
Барту рассказал, что по приезде из Парижа имел беседу с Ллойд Джорджем.
У обоих было грустное настроение.
Вспомнили о совместной борьбе в войне 1914—1918 гг. Констатировали глубокие перемены с того времени, однако решили, что о распаде Антанты всё же нельзя говорить.
Барту заявил: «Когда я вернусь в Париж, миллионы владельцев русских ценностей меня спросят, что я для них сделал».
В заключение французский министр подчеркнул, что при удовлетворительном ответе русской делегации Франция не уйдёт с конференции.
11 мая советская делегация сообщила свой ответ на меморандум союзников.
Прежде всего делегация протестовала против того, что из каннских условий относительно воздержания всех стран от революционной пропаганды меморандум Антанты делает одностороннее обязательство для России.
Особое изумление российская делегация выразила по поводу пункта о мире в Азии; именно Советская Россия и требовала пригласить Турцию на Генуэзскую конференцию, ибо присутствие турок способствовало бы скорейшему восстановлению мира в Малой Азии.
Что касается строгого нейтралитета, на котором настаивает меморандум союзников по отношению к войне в Турции, то нейтралитет этот должен быть таким, какого требуют международные договоры и международное право от всех держав.
Во всех остальных вопросах, в частности о долгах и реституции, Россия оставалась на той позиции, которая изложена была в её письме к Ллойд Джорджу.
В заключение советский меморандум добавлял, что для разрешения спорных вопросов можно было бы учредить смешанную комиссию, работа которой началась бы в установленное время и в определённом по общему соглашению месте.
Меморандум союзников