Совещание на вилле Альбертис
Советскую делегацию со всех сторон осаждали журналисты.
Их было так много, что беседы с ними пришлось перенести в университет. Во время перерыва заседания политической подкомиссии советскую делегацию то и дело посещали представители других держав.
13 апреля один из посетителей передал, что Ллойд Джордж и Барту хотели бы встретиться с советской делегацией до заседания подкомиссии. Рассчитывая на возможность раскола единого фронта империалистов, советская делегация согласилась принять участие в предлагаемом совещании.
14 апреля, в 10 часов утра, совещание на вилле Альбертис состоялось, как встреча представителей делегаций Великобритании, Франции, Италии, Бельгии и Советской России.
Открывая заседание, Ллойд Джордж спросил, нужно ли присутствие экспертов. Чичерин ответил, что советские делегаты явились без экспертов. Дальнейшее заседание продолжалось без экспертов, но с секретарями.
Ллойд Джордж заявил, что вместе с Барту, Шанцером и министром Бельгии Жаспаром они вчера решили организовать неофициальную беседу с советской делегацией – Совещание на вилле Альбертис, для того чтобы ориентироваться и прийти к какому-нибудь выводу. Что думает Чичерин о программе лондонских экспертов?
Глава советской делегации ответил, что проект экспертов абсолютно неприемлем; предложение ввести в Советской республике долговую комиссию и третейские суды является покушением на её суверенную власть; сумма процентов, которые должна была бы уплачивать советская власть, равняется всей сумме довоенного экспорта России — без малого полтора миллиарда рублей золотом; категорические возражения вызывает и реституция национализированной собственности.
После предложения Барту обсудить доклады экспертов по пунктам выступил с речью Ллойд Джордж.
Он заявил, что общественное мнение Запада признаёт сейчас внутреннее устройство России делом самих русских.
Во время французской революции для такого признания потребовалось двадцать два года; сейчас — только три.
Общественное мнение требует восстановить торговлю с Россией.
Если это не удастся, Англии придётся обратиться к Индии и к странам Ближнего Востока.
«Что касается военных долгов, то требуют лишь, — говорил премьер о союзниках, — чтобы Россия заняла ту же самую позицию, что и те государства, которые прежде были её союзниками.
Впоследствии вопрос о всех этих долгах может быть обсуждён в целом.
Великобритания должна 1 миллиард фунтов стерлингов Америке.
Франция и Италия являются одновременно должниками и кредиторами, так же как и Великобритания».
Ллойд Джордж надеется, что настанет время, когда все народы соберутся, чтобы ликвидировать свои долги.
По поводу реституции Ллойд Джордж заметил, что, «откровенно говоря, возмещение ни в коем случае не есть то же самое, что возвращение».
Можно удовлетворить требования потерпевших, предоставив им в аренду их бывшие предприятия. Что касается советских контрпретензий, то Ллойд Джордж категорически заявил:
«Одно время британское правительство оказывало помощь Деникину и в известной степени Врангелю. Однако то была чисто внутренняя борьба, при которой помощь оказывалась одной стороне. Требовать на этом основании уплаты равносильно тому, чтобы поставить западные государства в положение платящих контрибуцию. Это похоже на то, как будто им говорят, что они — побеждённый народ, который должен платить контрибуцию».
Ллойд Джордж не может стать на такую точку зрения. Если бы на этом настаивали, Великобритания должна была бы сказать: «Нам с вами не по пути».
Но Ллойд Джордж и здесь предлагал выход: при обсуждении военных долгов определить круглую сумму, подлежащую уплате за причинённые России убытки. Другими словами, предложение Ллойд Джорджа сводилось к тому, чтобы претензии частных лиц не противопоставлять государственным контрпретензиям.
За советские контрпретензии списать военные долги; согласиться на сдачу промышленных предприятий прежним владельцам в долгосрочную аренду вместо реституции.
Выступивший вслед за Ллойд Джорджем Барту начал с заверений, что на пленуме его неправильно поняли.
Он напомнил, что был первым государственным деятелем Франции, который в 1920 г. предложил начать переговоры с Советской Россией.
Барту убеждал советскую делегацию признать долги.
«Невозможно разбираться в делах будущего до тех пор, пока не разберутся в делах прошлого, — заявлял он. —
Как можно ожидать, чтобы кто-либо вложил новый капитал в России, не будучи уверен в судьбе капитала, вложенного ранее…
Весьма важно, чтобы советское правительство признало обязательства своих предшественников как гарантию того, что последующее за ним правительство признает и его обязательства».
Ллойд Джордж предложил устроить небольшой перерыв, для того чтобы посоветоваться с коллегами. Через несколько минут делегаты встретились снова.
Было решено сделать перерыв с 12 часов 50 минут до 3 часов, а за это время экспертам подготовить какую-нибудь согласительную формулу.
Так как русской делегации предстояло сделать несколько десятков километров, чтобы добраться до своего отеля, то Ллойд Джордж пригласил делегацию остаться на завтрак.
После перерыва число участников совещания пополнилось премьер-министром Бельгии Теннисом и некоторыми экспертами Англии и Франции.
В 3 часа дня заседание не удалось открыть.
Ожидали экспертов с формулой соглашения.
Пока их не было, Ллойд Джордж предложил советской делегации сообщить, в чём нуждается Советская Россия.
Делегация изложила свои экономические требования. Её засыпали вопросами: кто издаёт в Советской стране законы, как происходят выборы, кому принадлежит исполнительная власть.
Вернулись эксперты. Они всё ещё не пришли к соглашению. Тогда Барту спросил, каковы же контрпредложения Советской России.
Представитель советской делегации спокойно ответил, что русская делегация всего два дня изучала предложения экспертов; тем не менее она скоро представит свои контрпредложения.
Барту начал проявлять нетерпение. Нельзя играть в прятки, раздражённо заявил он.
Итальянский министр Шанцер разъяснил, что это значит: хотелось бы знать, принимает ли русская делегация ответственность советского правительства за довоенные долги; является ли это правительство ответственным за потери иностранных граждан, вытекающие из его действий; какие контрпретензии оно намеревается предъявить.
Ллойд Джордж предложил экспертам поработать ещё. «Если этот вопрос не будет разрешён, — предупреждал он, — конференция распадётся».
Снова был объявлен перерыв до 6 часов. В 7 часов открылось новое совещание.
Эксперты представили ничего не значащую формулу. Основной смысл её сводился к тому, что необходимо созвать на следующий день ещё одну небольшую комиссию экспертов.
Ллойд Джордж подчеркнул, что он чрезвычайно заинтересован в продолжении работы конференции.
Поэтому он и его друзья соглашаются на созыв комиссии экспертов, чтобы выяснить, не могут ли они договориться с русской делегацией.
Было решено 15-го, в 11 часов утра, собрать по два эксперта от каждой страны, а затем продолжить частное совещание.
Прежде чем разойтись, Барту предложил не разглашать сведений о переговорах. Решено было издать следующее коммюнике:
«Представители британской, французской, итальянской и бельгийской делегаций собрались под председательством Ллойд Джорджа на полуофициальное совещание, чтобы обсудить вместе с русскими делегатами выводы доклада лондонских экспертов.
Два заседания были посвящены этому техническому обсуждению, которое будет продолжаться завтра при участии экспертов, назначенных каждой делегацией».
Утром следующего дня состоялось совещание экспертов.
Там представители советских республик объявили о контрпретензиях советского правительства: они исчислялись в 30 миллиардов золотых рублей.
В тот же день, в 4 часа 30 минут, на вилле Альбертис вновь открылось совещание с участием экспертов. Ллойд Джордж сообщил, что советская делегация назвала поражающую сумму своих претензий.
Если Россия действительно их предъявляет, то он спрашивает, стоило ли ехать в Геную.
Далее Ллойд Джордж подчеркнул, что союзники примут во внимание тяжёлое положение России, когда речь будет идти о военном долге.
Однако они не пойдут на уступки в вопросе о долгах частным лицам. Нет смысла говорить о чём-либо ином, пока не решён вопрос о долгах.
Если к соглашению прийти не удастся, то союзники «сообщат конференции, что им не удалось договориться и что нет смысла дальше заниматься русским вопросом».
В заключение Ллойд Джордж внёс следующее предложение, подготовленное союзниками:
«1. Союзные государства-кредиторы, представленные в Генуе, не могут принять на себя никаких обязательств относительно претензий, заявленных советским правительством.
- Ввиду, однако, тяжёлого экономического положения России государства-кредиторы склоняются к тому, чтобы сократить военный долг России по отношению к ним в процентном отношении, — размеры которого должны быть определены впоследствии. Нации, представленные в Генуе, склонны принять во внимание не только вопрос об отсрочке платежа текущих процентов, но и дальнейшем продлении срока уплаты части истекших или отсроченных процентов.
- Тем не менее окончательно должно быть установлено, что для советского правительства не может быть сделано никаких исключений относительно:
а) долгов и финансовых обязательств, принятых в отношении граждан других национальностей;
б) прав этих граждан на восстановление их в правах собственности или на вознаграждение за понесённые ущерб и убытки».
Началась дискуссия. Советская делегация отказывалась принять предложение союзников. Тогда Ллойд Джордж заявил, что хотел бы посоветоваться со своими коллегами.
Совещание возобновилось в 6 часов 45 минут.
Уже первое выступление союзников показало, что они, видимо, договорились и намерены выдержать единую линию.
Барту, до этого молчавший, выступил с заявлением: «Необходимо прежде всего, чтобы советское правительство признало долги. Если Чичерин ответит на этот вопрос утвердительно, работа будет продолжаться. Если ответ будет отрицательный, придётся работу закончить. Если он не может сказать ни „да”, ни „нет”, работа будет ждать».
Ллойд Джордж поддержал ультимативное требование Барту.
Советская делегация отстаивала свои позиции.
В заключение она заявила, что ей необходимо связаться с Москвой.
Было решено, что итальянское правительство примет меры к организации связи с Москвой через Лондон; до получения ответа постановлено было продолжать работу политической комиссии или подкомиссии.
К концу совещания Барту снова попытался произвести нажим на советских делегатов.
Он просил сказать, желают ли они соглашения, что их разделяет с союзниками, зачем телеграфировать в Москву?
Они говорят только о принципах, а между тем русская делегация уже приняла условия Каннской конференции, которые включают признание долгов.
Почему им не повторить то, что они сделали, приняв каннские резолюции? Если они на это пойдут, то будет выиграно 48 часов.
Заседание на этом закончилось. Прессе решено было сообщить, что дискуссия продолжается.
Совещание на вилле Альбертис.