Равнодушие, это такое поведение, когда точно понимаешь о несправедливости, тебе известны достоверные негативные факты и ты себе говоришь: «это меня не касается».
При этом, вовсе не означает, что, убеждая себя в равнодушном поведении, хочется что-то говорить на каждом шагу по этому поводу. Равнодушие, не путаем с повсеместной реакцией, на те события в которых плохо разбираемся. Особенно, когда даём оценку поступкам людей, о которых по сути мало знаем. Равнодушие, это не то поведение, когда суём нос в любую ситуацию и кричим на каждом повороте, особенно в социальных сетях. Сначала надо всё изучить и понять, только потом осознать — равнодушию здесь есть место или нет.
Хорошим примером может послужить воспоминания Эли Визеля о годах гитлеровской политики, его зверствах во время Второй мировой войны. Визель вылечит от равнодушия, потому что это происходило с ним, с его семьёй. Это было, так было…
Эли Визель (1928 – 2016)
Равнодушие, не может коснуться людей с такой судьбой как у Эли Визеля. Да и многие из нас, даже не имея такого жестокого опыта как у него, понимают, что равнодушие порой порождает множество проблем.
Устранить равнодушие из собственной жизни, это важно. Ещё более понятнее стаёт, — узнав историю жизни Эли Визель. Для этого вдохните большой глоток воздуха и начните читать… Вас точно покинет равнодушие… Всё реже вы станете думать и говорить: «это меня не касается».
«Равнодушие, это признак болезни, болезни души, более заразной, чем любая другая». ― Эли Визель, — Судьи
Эли Визель о невозможности оставаться равнодушным
Писатель Эли Визель (Elie Wiesel) не мог удержать в себе произошедшее с его семьёй, о геноциде, совершенном нацистами во время Второй мировой войны. Он рассказал о Холокосте, о том, что видел своими глазами и знал не понаслышке.
После того, как в 1944 году гитлеровские войска вошли в Венгрию, семью Визель депортировали в лагерь смерти Освенцим в Польше.
- Там в газовой камере погибли мать и младшая сестра Эли Визеля.
- В 1945 году отца отправили в Бухенвальд, где его отец умер от голода и болезни.
- Единственной целью Эли Визеля не было, чтобы мир помнил Холокост. Он считал одинаково важным бороться с равнодушием и отношением, что «это меня не касается».
«Противоположность искусства не безобразие, а равнодушие. Противоположность вере не ересь, а равнодушие. А противоположность жизни не смерть, а равнодушие». ― Эли Визель
Визель был удостоен Нобелевской премии мира в 1986 году. Норвежский Нобелевский комитет назвал его «посланником человечества».
«Действие, это единственное средство от равнодушия, самой коварной опасности из всех». ― Эли Визель, Ночь
Благодарственная речь Эли Визеля по случаю присуждения Нобелевской премии мира в Осло, 10 декабря 1986 г.
С глубоким чувством смирения я принимаю честь, которую вы выбрали для меня. Я знаю: ваш выбор выше меня. Меня это и пугает, и радует.
Меня это пугает, потому что я задаюсь вопросом: имею ли я право представлять множество погибших? Имею ли я право принять эту великую честь от их имени? … Я этого не делаю. Это было бы самонадеянно. Никто не может говорить за умерших, никто не может истолковывать их изуродованные сны и видения.
Мне приятно, потому что я могу сказать, что эта честь принадлежит всем выжившим и их детям, а через нас и еврейскому народу, с судьбой которого я всегда отождествлял себя.
Я помню: это случилось вчера или вечность тому назад.
Молодой еврейский мальчик открыл царство ночи. Я помню его недоумение, я помню его тоску. Все произошло так быстро. Гетто. Депортация. Герметичный скотовоз. Огненный алтарь, на котором должны были быть принесены в жертву история нашего народа и будущее человечества.
Помню: он спросил у отца: «Неужели это правда?» Это двадцатый век, а не средневековье. Кто позволит совершать такие преступления? Как мир мог молчать?
И вот мальчик поворачивается ко мне: «Расскажи», — спрашивает. «Что ты сделал с моим будущим? Что ты сделал со своей жизнью?»
И я говорю ему, что я пытался. Что я пытался сохранить память, что я пытался бороться с теми, кто забывает. Потому что, если мы забываем, мы виновны, мы сообщники.
Конечно, поскольку я еврей, глубоко укоренившийся в памяти и традициях своего народа, моя первая реакция — это еврейские страхи, еврейские нужды, еврейские кризисы. Потому что я принадлежу к травмированному поколению, пережившему заброшенность и одиночество нашего народа.
«Оставаться безмолвным и равнодушным — величайший из всех грехов». ― Эли Визель
Да, у меня есть вера.
Вера в Бога и даже в Его творение. Без него никакие действия были бы невозможны. А действие — единственное средство от безразличия: самая коварная опасность из всех. Не в этом ли смысл наследия Альфреда Нобеля? Разве его страх перед войной не был щитом против войны?
Вот что я говорю молодому еврейскому мальчику, который недоумевает, что я сделал с его годами. Именно от его имени я обращаюсь к вам и выражаю вам свою глубочайшую благодарность. Никто так не способен на благодарность, как тот, кто вышел из царства ночи. Мы знаем, что каждый момент — это момент благодати, каждый час — подношение; не поделиться ими значило бы предать их. Наши жизни больше не принадлежат только нам; они принадлежат всем тем, кто в нас отчаянно нуждается.
Спасибо, председатель Арвик. Спасибо, члены Нобелевского комитета. Благодарю вас, народ Норвегии, за то, что в этот исключительный момент заявили, что наше выживание имеет значение для человечества.
«Человек не может жить без мечты, он не может жить без надежды. Если сны отражают прошлое, надежда зовет будущее. Значит ли это, что наше будущее может быть построено на отказе от прошлого? Наверняка такой выбор не нужен.» — Эли Визель, 11 декабря 1986 г. — Нобелевская лекция «Надежда, отчаяние и память», Источник: nobelprize.org
«Я не настолько наивен, чтобы полагать, что этот тонкий томик изменит ход истории или потрясет сознание мира. Книги больше не обладают той силой, которую они когда-то имели. Кто молчал вчера, тот и завтра будет молчать». ― Эли Визель, Ночь
«Во время освобождения лагерей, я помню, мы были убеждены, что после Освенцима не будет больше ни войн, ни расизма, ни ненависти, ни антисемитизма. Мы ошибались. Это вызвало чувство, близкое к отчаянию. Ибо, если Освенцим не мог излечить человечество от расизма, был ли вообще шанс на успех? Дело в том, что мир ничему не научился. Иначе как понять зверства, совершенные в Камбодже, Руанде, Боснии…» — Эли Визель, « Открытое сердце».
«Сегодняшние богатые — бедны, хотя и не знают об этом. Они не могут принести свое имущество туда, куда мы все идем. ― Эли Визель, Заложник
Карта сайта — статьи