Агадир – столица префектуры Агадир-Идо-У-Танан в южной части Атлантического побережья Марокко.

• Окончание русско-германских переговоров совпало с новым, уже третьим по счёту, обострением марокканской проблемы.

Под власть Франции

• Весной 1911 г. вспыхнуло восстание в окрестностях столицы Марокко — Феца. Воспользовавшись этим, французы под предлогом восстановления порядка и защиты французских подданных в мае 1911 г. оккупировали Фец.
• Стало ясно, что Марокко переходит под власть Франции.

Среди германских империалистов зрело убеждение, что вся марокканская политика Германии, начиная с Танжера, была ошибочной.

• Наиболее крайние империалистические круги уже начинали открыто нападать на своё правительство.

Попытаться поправить дело

• Правительство Вильгельма II оказалось весьма чувствительным к этой критике.

Оно решило попытаться поправить дело: получить от французов часть Марокко или в крайнем случае взять за переход Марокко к Франции хорошую плату, которую ещё в 1905 году предлагал немцам Рувье.

• Тогда Бюлов отказался от такой сделки, рассчитывая, что достигнет большего. Теперь в Берлине спохватились и Весьма об этом сожалели.
• Французы ещё в апреле предупреждали германское правительство, что для защиты европейцев они, возможно, временно введут свои войска в Фец.
• Кидерлен не протестовал; он только ядовито заметил, что не сомневается в лояльности Франции, но что «события часто бывают сильнее, чем это представляется».
• Они иногда приводят к последствиям, которых люди не предвидят.

Кидерлен добавил, что если французские войска останутся в столице, о независимости марокканского султана, конечно, говорить уже не придётся.

Следовательно, и Алхесирасский трактат фактически утратит силу. Тогда и Германия не будет считать себя больше связанной трактатом и возвратит себе свободу действий.

• Вслед за тем Кидерлен предложил кайзеру оккупировать марокканские гавани Агадир и Могадор; заручившись этим приобретением, можно будет спокойно выжидать, что предложат французы.

«Оккупация Феца, — писал Кидерлен,— подготовила бы поглощение Марокко Францией.

• Мы ничего не достигли бы протестами и потерпели бы благодаря этому тяжкое моральное поражение.
• Поэтому нам следовало бы обеспечить себе для предстоящих переговоров такой объект, который склонил бы французов к компенсациям.
• Если французы водворятся в Феце из «опасения» за своих соотечественников, то и мы вправе охранять наших соотечественников, которым угрожает опасность.
• У нас имеются крупные немецкие фирмы в Могадоре и Агадире. Немецкие корабли могли бы направиться в эти гавани для охраны этих фирм.
• Они могли бы совершенно спокойно оставаться там лишь для предотвращения предварительного проникновения других держав в эти важнейшие гавани южного Марокко».
• «Обладая таким залогом, мы могли бы спокойно следить за дальнейшим ходом событий в Марокко и ждать, не предложит ли нам Франция подходящих компенсаций в своих колониях, в обмен за что мы покинем обе эти гавани».

Вильгельм II принял план

• Первые недели после захвата Феца берлинское правительство хранило загадочное молчание.
• Зато немецкая пресса бесновалась: она требовала то самых широких компенсаций в других колониях, то прямого раздела Марокко.

Поведение Германии не могло не волновать Парижа.

Французская дипломатия, как и в 1905 году, стала осторожно сама заговаривать с Германией о компенсациях, например о постройке железной дороги из Германского Камеруна к реке Конго.

• Особенно добивался франко-германского соглашения министр финансов Кайо, вскоре ставший председателем Совета министров.
• Через неофициального агента, директора пароходной компании в Конго Фондере, заинтересованного в сотрудничестве с немецким капиталом, Кайо предлагал немцам часть территории Французского Конго.
• Чтобы продемонстрировать свою «незаинтересованность» в этих комбинациях, Кидерлен 15 мая уехал в месячный отпуск на курорт.

План оккупации Агадира

Французский посол в Берлине Жюль Камбон, желая выяснить позицию Германии, решил отправиться к Кидерлену в Киссинген.

• Беседа с министром состоялась 21 июня.
• Камбон искал соглашения, говорил о компенсациях, но не скрыл от Кидерлена, что о прочном утверждении немцев в Марокко не может быть и речи. Кидерлен отмалчивался, давая понять, что ждёт конкретных предложений.
• «Привезите нам что-нибудь из Парижа», — сказал он, расставаясь с Камбоном, который собирался поехать во Францию.
• Агадир. Не дожидаясь возвращения Камбона, Кидерлен решил по-настоящему припугнуть французов.

1 июля 1911 г. в Агадир прибыла германская канонерская лодка «Пантера».

• Следом за ней в марокканские воды шёл лёгкий крейсер «Берлин». «Прыжок „Пантеры”» взволновал весь мир. То была дерзкая провокация, которая уже пахла порохом.
• Агадир. 9 июля напуганный Камбон снова явился к Кидерлену. Посол только что прибыл из Парижа. В донесении об этой встрече Кидерлен отметил, что у Камбона был встревоженный вид. Поздоровавшись, оба сели. Воцарилось молчание. Его прервал Камбон:
• «— Ну, как? — спросил посол.
• Что нового? — как ни в чём не бывало осведомился Кидерлен.
• Вы имеете мне что-либо сказать? — повторил Камбон свой вопрос.
• Нет, мой дорогой посол, — продолжал издеваться Кидерлен.
• — Я тоже, — вспылил Камбон».
• Вновь последовало тягостное молчание.
• Так как Кидерлен не произносил ни слова, Камбон опять заговорил первым.
• Он заявил, что появление в Агадире «Пантеры» его крайне изумило.
• Кидерлен развязно ответил, что если французы охраняют своих подданных в Феце, то и немцы могут это делать в Агадире.
• Вообще же он советует лучше не сетовать на прошлое, а говорить о будущем.
• Камбон предложил продолжить разговор о компенсациях.
• Он назвал несколько возможных объектов: вопросы железнодорожного строительства в Турции, расширение немецкого участия в управлении Оттоманского долга и т. д. Кидерлен пренебрежительно отклонял все эти «мелочи».
• Разговор затянулся.

Оба дипломата порой умолкали: ни один из них не хотел первым выступить с окончательным предложением.

• Наконец, в качестве возможного объекта компенсации было названо Французское Конго. Кидерлен дал понять, что об этом стоит поговорить.
• Но дальше этого разговор не пошёл.
• Осталось неясным, чего именно хочет Германия в Конго и какую долю готова предложить ей там Франция.
• Всё же Камбон понял, что на самое Марокко Германия не претендует и готова предоставить там Франции carte blanche, по буквальному заявлению Кидерлена.

Ко времени своей беседы с Камбоном Кидерлен уже знал, что Англия не допустит водворения Германии по соседству с Гибралтаром.

• Вероятно это обстоятельство и повлияло на его позицию.

15 июля Кидерлен, наконец, заявил Камбону, что Германия должна получить всё Французское Конго целиком.

• По сообщению Кидерлена Бетману, Камбон от ужаса и изумления «едва не упал навзничь».
• Французское правительство полагало, что от немецких вымогателей можно отделаться, бросив им какие-нибудь клочки своей колониальной добычи.
• Овладев собой, Камбон заявил, что отдать всё Конго Франция не может.
• После этого Кидерлен сообщил Бетману, что «для достижения благоприятного результата, очевидно, придётся выступить весьма энергично».
• В этот момент на арене дипломатической борьбы появилась Англия.
• Ещё в начале июля Грей предупредил германского посла, что Англия не допустит утверждения Германии на западном побережье Марокко.

21 июля по поручению кабинета канцлер казначейства Ллойд Джордж публично выступил по марокканскому вопросу.

• Он заявил, что Англия не позволит решать этот вопрос без её участия.
• «Я готов, — продолжал Ллойд Джордж, — на величайшие жертвы, чтобы сохранить мир… Но если нам будет навязана ситуация, при которой мир может быть сохранён только путём отказа от той значительной и благотворной роли, которую Великобритания завоевала себе столетиями героизма и успехов.
• Если Великобританию в вопросах, затрагивающих её жизненные интересы, будут третировать так, точно она больше не имеет никакого значения в семье народов, тогда — я подчёркиваю это — мир, купленный такой ценой, явился бы унижением, невыносимым для такой великой страны, как наша».
• Эти слова оказали желаемое действие. Речь Ллойд Джорджа вызвала вопли ярости в немецкой печати. Но она не напугала германское правительство.
• Бетман сообщил англичанам, что Германия вовсе и не претендует на западное побережье Марокко.
• С французами он повёл переговоры о компенсациях более скромного масштаба.

В ноябре 1911 года было подписано франко-германское соглашение.

Германия безоговорочно признавала Марокко находящимся под протекторатом Франции; в обмен она получала лишь часть Французского Конго.

• Вместо большой и ценной колонии Германии пришлось удовольствоваться некоторым пространством тропических топей.
• Получилось, что Германия подняла шум на весь мир, только для того, чтобы в конце концов, испугавшись, довольствоваться «клочком болот», по пренебрежительному выражению французского премьера Кайо.

Пожалуй, ни один международный кризис предшествовавших лет не вызывал такой волны шовинизма во всех странах, как агадирский инцидент.

• В Германии и пресса, и правительство, и кайзер пылали ненавистью к Англии.
• В Рейхстаге сообщение канцлера о договоре с Францией было встречено гробовым молчанием.
• Германские империалисты обвиняли своё правительство в трусости и неспособности отстоять интересы Германии.

Выдвинулась во Франции кандидатура Пуанкаре, ставшего в начале 1912 года премьером, а затем и президентом республики.

• Главной целью нового президента была подготовка войны против Германии ради возвращения Эльзаса и Лотарингии.
• Агадир. Такое же действие оказал агадирский кризис и на Англию, где усилилась анти германская агитация.
• Одним из важнейших последствий Агадира была целая серия мероприятий по усилению вооружений, проведённых всеми великими державами с начала 1912 г. по лето 1914 г.
• Впереди всех в этой гонке вооружений шла Германия. 

Борьба Антанты и Австро-германского блока (1908 — 1911 гг.)