Восстановление министерства иностранных дел. Дипломатия генералов
В годы Директории происходило дальнейшее приспособление институтов и методов дипломатии абсолютных монархий к нуждам победившей буржуазии.
Конституция 1795 г. передала руководство внешней политикой в руки Директории.
Объявление войны могло быть санкционировано только Законодательным корпусом по ее предложению.
По конституции Директория вела переговоры, заключала договоры, назначала дипломатических агентов.
Секретные договоры не подлежали ратификации и не должны были содержать пункты об отчуждении французской территории.
В отношении секретной дипломатии оставались в силе решения термидорианского Конвента.
Комиссия по иностранным делам вновь была превращена в министерство.
К службе в министерстве было привлечено много прежних чиновников; однако министр по-прежнему не имел политического влияния.
Царивший везде в годы Директории дух продажности, спекуляции и наживы проникал и в среду дипломатического персонала.
В министерство пробралось много карьеристов и ловких дельцов.
Чиновники получали жалованье быстро падавшими ассигнатами, что усиливало их продажность.
Частые циркуляры, требовавшие строгой дисциплины и хранения дипломатической тайны, не помогали.
Только с 1797 г. началось постепенное укрепление аппарата министерства.
Фактически при Директории дипломатия Франции находилась в руках не министра и даже не директоров, а в руках генералов республики, которые заключали договоры и подписывали почти все дипломатические акты.
Все более выдвигавшийся Наполеон Бонапарт заключил конвенцию с Тосканой, мир с папой, мир с Австрией в 1797 г., подписанный им без предварительного запроса Директории и без учета ее инструкций.
Генералы, Бонапарт, Моро, подписывали перемирия и прелиминарные договоры.
Только союз с Испанией в 1796 г. был заключен самой Директорией.
Сознание своего военного превосходства придавало тону дипломатических переговоров Франции резкость, грубость и оттенок насилия.
Бонапарт обнаружил замечательные дарования дипломата. Но для ведения переговоров и ему не хватало спокойствия и выдержанности.
Иногда им овладевали припадки дикого гнева.
Так, в 1797 г. в Кампо-Формио во время переговоров о мире с австрийским уполномоченным Кобенцлем он в ярости кричал ему: «Ваша империя — это старая распутница, которая привыкла, чтобы ее все насиловали…
Вы забываете, что тут вы ведете со мной переговоры, будучи окружены моими гренадерами».
Схватив драгоценный фарфоровый сервиз, подаренный Кобенцлю Екатериной II, он в бешенстве разбил его об пол.
Эти переговоры кончились миром с Австрией, которая отказалась от Бельгии в обмен за Венецию.
Венецианскую республику постигла участь Польши: она была разделена между Австрией и Францией.
Во время войны в Италии французская революционная фразеология прикрывала прямой грабеж и захват подчиняемых областей.
От суверенитета нации и плебисцита по вопросу о присоединении осталась только пустая и не всегда соблюдавшаяся формальность.
В переговорах речь шла уже не о воле населения, а о военной и экономической ценности присоединяемых земель. Малейшее неповиновение грозило населению кровавой расправой.
В Италии Бонапарт велел перебить за неподчинение все население Луго и Бинаско, приказал расстрелять весь муниципалитет в Павии, отдал город своим солдатам на разграбление на 24 часа и сжигал деревни, около которых находили убитых французов.
В 1796 г. утомление от войны неимоверно возросло и в Англии и во Франции.
Питту и Директории уже приходилось уверять население своих стран, что правительство желает мира.
Наконец, осенью Питт послал в Париж лорда Малмсбери для мирных переговоров.
Обе стороны прекрасно понимали, что переговоры ничем не могут закончиться.
Они создавали проволочки, надеясь выиграть время для передышки и переложить ответственность за продолжение войны на своего противника.
В декабре 1796 г. Малмсбери ни с чем уехал в Лондон.
Это тема — Восстановление министерства иностранных дел. Дипломатия генералов
Европейская дипломатия в годы Французской Революции (1789-1794 гг.)