Ультиматум Керзона 8 мая 1923 г.
В Советской стране к этому времени заканчивалось образование Союза.
В декабре 1922 г. состоялся I Всесоюзный съезд Советов. В состав СССР вошли РСФСР, Белоруссия, Украина и Закавказская федерация.
Укрепление Советского Союза и рост его политического влияния вызывали тревогу в английских реакционных кругах. Они снова готовились перейти в наступление против Страны Советов.
Всюду, где только можно было, все спорные вопросы, имевшие отношение к Советскому Союзу, решались союзными державами помимо и против него.
В Мемельском порту союзные державы установили международное управление с участием Польши, но без Советского Союза.
Вопрос о Восточной Галиции был разрешён в пользу Польши, захватившей Галицию вопреки воле большинства украинского населения.
По внушению тех же держав Финляндия обратилась в Лигу наций с просьбой урегулировать вопрос о Карелии, хотя по Юрьевскому договору от 14 октября 1920 г. эта область была признана нераздельной частью Советской республики.
Наркоминдел энергично протестовал против каждого из этих враждебных актов.
В ноте от 13 марта 1923 г. Наркоминдел отмечал, что, оставляя протесты без ответа, «союзные правительства тем самым показали, что они всё ещё не отказались от политики систематической вражды по отношению к России и её союзникам».
Вскоре правительство Англии перешло к прямому вмешательству во внутренние дела Советского Союза.
30 марта 1923 г. британский официальный агент в Москве Ходжсон вручил Наркоминделу ноту с протестом против смертного приговора, вынесенного католическому священнику Буткевичу за его контрреволюционную деятельность.
Своё вмешательство в это дело британский агент пытался оправдать мотивами гуманности. Ходжсон угрожал применением репрессий, в случае если смертный приговор будет приведён в исполнение.
31 марта заведующим отделом стран Согласия Наркоминдел был дан резкий ответ на вызывающую ноту Ходжсона.
Наркоминдел писал, что всякая попытка «защитить шпионов и предателей России является актом недружелюбия и возобновления интервенции, которая успешно была отражена русским народом».
Ходжсон отказался принять ноту, если она не будет составлена в других выражениях.
В новой ноте 4 апреля 1923 г. Наркоминдел подчеркнул, что нота Ходжсона от 30 марта является совершенно недопустимой попыткой вмешательства во внутренние дела независимой и суверенной Советской республики.
Поэтому Наркоминдел отнюдь не может признать выражений своей ответной ноты неуместными.
Так как, к сожалению, английский агент не находит возможности передать ноту своему правительству, Наркоминдел будет искать другие пути, чтобы довести до сведения великобританского правительства её содержание.
После этого вся переписка была опубликована в печати.
8 мая английский министр иностранных дел прислал Советскому Союзу ультиматум.
Керзон требовал уплатить компенсацию за расстрел в 1920 г. английского шпиона Девисона (участника антисоветской диверсионной организации Поля Дюкса) и за арест других шпионов.
На основании фантастических информационных сведений Керзон обвинял советское правительство в антибританской пропаганде в Индии, Персии, Афганистане.
Он утверждал, что все суммы, переводимые советским правительством в эти страны, расходуются на работу против Англии.
Керзон требовал прекращения этой деятельности.
Но глава английского Министерства иностранных дел на этом не остановился.
В своей запальчивости он выдвигал неслыханное требование — немедленно отозвать советских полномочных представителей из Афганистана и Персии.
В их лице он видел непосредственных виновников тех национальных восстаний, которые волной прокатились по британским колониям и полузависимым странам.
Лорд Керзон открыто брал под свою защиту контрреволюционных церковников. Он пытался доказать, что они понесли кару лишь за свои религиозные убеждения.
«В самой России, однако, — заявлял Керзон, — не делается никакой попытки отрицать, что эти преследования и казни являются частью сознательной кампании, предпринятой советским правительством с определённой целью уничтожения всякой религии в России и замены её безбожием».
Керзон требовал принять все его условия в течение десяти дней и принести извинения английскому правительству.
В случае отказа советского правительства подчиниться этим требованиям нота угрожала разрывом отношений.
Ультиматум Керзона, опубликованный в международной прессе, усилил антисоветское движение во всём капиталистическом мире.
В Лозанне против советской делегации поднялась бешеная кампания.
Швейцарские газеты требовали её немедленной высылки. Посыпались угрозы применить физическую расправу.
Результатом этой яростной агитации явилось злодейское убийство в Лозанне белогвардейцем Конради советского представителя В. В. Воровского.
В Советской России ультиматум Керзона вызвал всеобщее возмущение.
По всем городам и деревням шли бурные демонстрации.
Трудящиеся собирали деньги на построение воздушного флота.
Первая эскадрилья, созданная на эти средства, вошла в состав воздушного флота под названием «Ультиматум».
Советское правительство решительно отвергло фантастические обвинения ноты Керзона.
В ответной ноте от 11 мая 1923 г. Наркоминдел заявил, что «путь ультиматумов и угроз не есть путь улаживания частных и второстепенных недоразумений между государствами; во всяком случае, установление правильных отношений с советскими республиками на этом пути недостижимо».
Само собой разумеется, советское правительство отказалось удовлетворить требование Керзона об отзыве советских представителей из Кабула и Тегерана.
Приведя ряд неопровержимых данных в доказательство антисоветской деятельности английских агентов, Наркоминдел писал:
«Указывая сейчас на эти факты, советское правительство отнюдь не имеет в виду выдвигать их в качестве обвинений против великобританского правительства, а желает лишь показать, что, стремясь к сохранению мирных отношений с Великобританией, а не к провоцированию конфликтов, оно не считает возможным строить свои протесты на донесениях информаторов и перехваченных документах, достоверность которых в таких случаях остаётся всегда под некоторым сомнением.
Подобного рода материалы имеются у всех правительств, и если бы последние пользовались ими не для ориентировки, а для создания конфликтов и обеспечения протестов, то вряд ли могли бы существовать мирные отношения между любыми двумя государствами».
С уничтожающей иронией отнеслась нота советского правительства к заявлению Керзона о посылке золота из России на Восток в целях антибританской пропаганды.
«Мнительность великобританского правительства, — гласила нота, — должна быть чрезмерной, чтобы считать, что у советского представителя на Востоке не может быть иного употребления деньгам, как для целей антибританской интриги.
Великобританскому правительству больше чем кому-либо другому известно, если оно правильно информировано, что советское правительство добивается и достигает добрых отношений с народами Востока не интригами и золотом, а мерами действительного бескорыстия и доброжелательства к ним».
С особым достоинством советское правительство напоминало Англии, что не позволит разговаривать с собой, как с какой-либо страной, закабалённой Версальским договором.
«Российское советское правительство, — писал Наркоминдел, — считает, что одной из главных причин постоянно возникающих недоразумений между ним и великобританским правительством является тот факт, что в связи с положением, создавшимся после Версальского мира, известные круги Антанты не согласны иметь дела с другими странами на началах действительного равенства сторон.
Не отрицая того, что очень значительное число стран действительно стало в последние годы в зависимое или полузависимое положение к странам бывшей Антанты, российское правительство считает нужным сказать, что положение советских республик не имеет, не может и не будет иметь ничего общего с состоянием зависимости от воли иностранного правительства.
Если бы правящие круги Великобритании усвоили себе этот факт, то тем самым была бы устранена важнейшая помеха к установлению нормальных и спокойных отношений, равно выгодных для обеих стран».
Вместе с тем, чтобы не давать английским реакционерам повода продолжать свои выступления, советское правительство предложило созвать конференцию, где авторитетные и полномочные представители обеих сторон могли бы не только разрешить спорные второстепенные вопросы, но и урегулировать англосоветские отношения во всём их объёме.
Ультиматум Керзона вызвал возмущение не только в Советском Союзе.
Трудящиеся Англии понимали, что от разрыва отношений недалеко и до новой интервенции.
По всей Англии нарастал протест против политики Керзона.
В конце концов сам Керзон вынужден был отступить: он продлил срок выполнения своих требований ещё на 10 дней и даже дал понять советскому представителю, прибывшему в это время в Лондон, что не будет настаивать на буквальном их выполнении.
Чтобы окончательно выбить почву из-под ног Керзона, советское правительство решило вновь проявить своё миролюбие.
В ноте от 23 мая оно выразило согласие пойти навстречу некоторым желаниям британского правительства.
Во-первых, оно предложило заключить с Англией конвенцию, предоставляющую английским гражданам право рыбной ловли в советских водах вне трёхмильной морской зоны впредь до урегулирования всего вопроса;
во-вторых, уплатить за конфискованные английские рыболовные суда;
в-третьих, уплатить компенсацию за расстрел и арест английских граждан, с той, однако, оговоркой, что согласие на это отнюдь не означает ошибочности репрессивных мер, применённых в отношении этих шпионов;
в-четвёртых, взять обратно два письма, посланные на имя Ходжсона.
После дополнительного обмена нотами, в которых были установлены взаимные обязательства невмешательства во внутренние дела и воздержания от враждебных актов, оба правительства признали переписку законченной.
В течение этих переговоров Дания заключила с Советской Россией торговый договор.
Возобновила торговые переговоры с советским правительством и Швеция.
Из США отправились в Советскую Россию некоторые видные государственные и финансовые деятели.
Наконец, и Франция «откликнулась по давно уже заглохшему делу о репатриации наших солдат» телеграммой от имени правительства, уведомив Наркоминдел о согласии принять для этой цели советскую делегацию Красного Креста.
В капиталистическом мире явно обозначились новые тенденции по отношению к Советскому государству. Ультиматум Керзона был безуспешной попыткой воздвигнуть преграду на этом пути.
«Ультиматум Керзона» (8 мая 1923 г.) и другие статьи темы –
Углубление противоречий версальской системы. Отмена севрского договора (1921-1923 гг.)
История дипломатии – полный перечень статей