Ближневосточный кризис
Незадолго до взятия Владивостока советское правительство сделало попытку ослабить напряженное положение и на Ближнем Востоке. Ближневосточный кризис свести на нет.
24 сентября 1922 г. Наркоминдел предложил Англии, Франции, Италии, Югославии, Болгарии, Румынии, Греции и Египту созвать конференцию всех стран, в первую очередь черноморских, заинтересованных в урегулировании ближневосточного кризиса.
Предложение советского правительства не встретило поддержки крупных держав.
Они рассчитывали иными путями разрешить в своих интересах Ближневосточный кризис.
В частности некоторые влиятельные группы в Англии уже давно стремились к созданию так называемой английской средневосточной империи.
Это означало бы соединение всех африканских колоний Англии с Палестиной, Аравией, Сирией, Месопотамией и Индией.
Образование такой империи должно было бы чрезвычайно усилить позиции Англии в Средиземном море и в Средней Азии.
Разгром Турции в 1918 г. и получение Англией в 1920 г. мандатов на Палестину и Месопотамию, казалось, открывали путь к осуществлению английского замысла.
Однако преградой перед ним встала возрождающаяся Турция.
Только разгром кемалистского движения мог привести к созданию британской средне восточной империи.
Подавить сопротивление Турции можно было бы с помощью Франции и Италии.
Но обе державы, несомненно, потребовали бы за это серьёзных компенсаций.
Английской дипломатии больше подходила мысль о возможности бить Турцию руками греков.
Но и здесь возникало опасение, что победа греков может толкнуть турок на сближение с Советской Россией.
По этому английскими политиками выдвигался и другой план: путём дипломатического соглашения с Турцией превратить её в сторожа владений, отошедших от неё к Англии, и в барьер против Советской России.
К августу 1922 г. силы греков ещё не были сломлены, несмотря на ряд поражений, нанесённых им турками.
Смирна оставалась в руках греческих войск. Турция, не опасаясь за свой тыл, так как на кавказской границе стояли войска Советской России, бросила против греков все свои силы.
Контрнаступление турок подготовлялось с соблюдением полной тайны: войска передвигались по ночам; главнокомандующий войсками Мустафа-Кемаль выехал из Анкары на фронт, приказав распространить слухи, что устраивает приём в своей резиденции.
Ничто не предвещало особых перемен на фронте. И вдруг разразилась катастрофа: начав стремительное наступление 26 августа, турки через пять дней разгромили главные силы греков в районе Афьюмкарагиссара и 2 сентября захватили в плен командующего греческими войсками генерала Трикуписа.
9 сентября турки вошли в Смирну. В плен было захвачено 50 тысяч греков. В других районах греки были отброшены к морю и едва успели сесть на суда. Победоносные турецкие войска шли к проливам и к Константинополю.
15 сентября 1922 г. состоялось заседание британского кабинета министров.
Было решено разослать телеграмму всем доминионам с извещением о критическом положении и с просьбой о помощи.
Кабинет министров сообщал правительствам доминионов, что войска Кемаль-паши, не встречающие сопротивления со стороны деморализованной греческой армии, насчитывают всего-навсего 60 — 70 тысяч человек.
«Тем не менее, — говорилось в сообщении премьер-министра, — настоятельно необходимы предупредительные меры.
Поражение или унизительная эвакуация союзниками Константинополя могли бы привести к серьёзным последствиям в Индии и среди прочих магометанских народов, за которые мы несём ответственность…
Я хотел бы знать, согласны ли правительства (различных доминионов) принять участие в наших наступлениях и желают ли они прислать нам определённый контингент…
Если станет известно о том, что все доминионы или хотя бы один из них предлагают послать даже незначительный контингент, то это несомненно очень благоприятно отзовётся на общем положении».
Одновременно кабинет министров решил обратиться к Франции, Италии и балканским странам.
Правительства этих стран приглашались принять участие в защите нейтральной зоны; их предупреждали, что появление турок на Балканах гибельно отразится на всём полуострове.
Около полуночи 15 сентября телеграмма в шифрованном виде была отправлена правительствам различных доминионов. Пока там шла её расшифровка, вся пресса уже трубила о её содержании. Министры доминионов узнали о ней раньше, чем получили официальный текст.
Премьер-министр австралийского правительства Юз убеждал парламент помочь метрополии. Он ссылался на интересы империи в Месопотамии, Аравии и Индии, тесно связанные с вопросом о том, в чьих руках находятся Дарданеллы.
С критикой Юза выступили некоторые члены австралийского Парламента. Война, говорил один из них, была всегда делом Англии. Недопустимо, чтобы Австралия вновь втянулась в войну.
Такие же оппозиционные речи раздавались и в Парламенте Новой Зеландии.
Положение Англии осложнилось тем, что по приказу из Парижа французские отряды 19 сентября покинули чанакские позиции. Вслед за французами ушли из Дарданелл и итальянцы.
Английское правительство вынуждено было вступить в переговоры с турками.
23 сентября Англия, Франция и Италия обратились с нотой к турецкому правительству, предлагая послать делегатов на конференцию в Венецию или же в какой-либо другой город.
На конференции должны были присутствовать делегаты Турции, Великобритании, Франции, Италии, Японии, Румынии, Югославии и Греции.
Союзники обещали после заключения мира вывести войска из Константинополя, возвратить Турции Восточную Фракию, включая Адрианополь, и допустить турок в Лигу наций.
Они требовали лишь приостановить турецкое наступление в зоне проливов в течение всего времени переговоров.
Союзники обязывались ещё до конца конференции добиться отступления греческой армии за линию, которая будет определена командованием войск Антанты.
Для решения этого последнего вопроса предлагалось созвать предварительное военное совещание в Мудании или в Измире.
Турция дала согласие на совещание в Мудании.
На ведение переговоров был уполномочен Исмет-паша. Одновременно турки потребовали очистить Фракию до реки Марицы.
Переговоры в Мудании начались 3 октября.
Англичане выставили неприемлемые требования.
Командующий английскими войсками Гаррингтон говорил Исмету: «Мы уйдём, ваше превосходительство, но мы хотим уйти с честью».
Турки упорствовали. Между союзниками не было согласия.
Французские делегаты, по утверждению Черчилля, внушили туркам, что они могут получить от Англии больше, чем она предлагает.
Не желая уступать англичанам, турки прервали переговоры и возобновили их только 10 октября. 11 октября было подписано соглашение.
Между турецкими и греческими войсками устанавливалось перемирие.
Во Фракии греческие войска уводились за реку Марицу.
Правый берег Марицы, включая Карагач, оккупировался союзниками до заключения мира.
Административная власть в Восточной Фракии передавалась туркам не позже чем через 30 дней.
Турки получали право содержать в Восточной Фракии свою жандармерию числом не более 8 тысяч.
Турция обязывалась не перевозить войск, не производить наборов и не содержать военных сил в Восточной Фракии до заключения и ратификации мирного договора.
Союзные войска оставались вплоть до решения мирной конференции в тех местах, где были расквартированы.
Вдоль проливов на азиатской стороне устанавливалась зона, через границы которой турецким войскам запрещалось переходить.
Разгром греков на анатолийском фронте привёл к государственному перевороту в Греции.
Король Константин отрёкся от престола.
Пять министров и главнокомандующий были арестованы и казнены.
13 октября 1922 г. Греция присоединилась к Муданийскому перемирию.
Поражение греков вызвало правительственный кризис и в Англии.
19 октября 1922 г. Ллойд Джордж подал в отставку.
На новых выборах в Парламент консерваторы получили около 350 мандатов. На смену коалиционному кабинету Ллойд Джорджа 23 октября пришло правительство Бонар Лоу.
В новом консервативном кабинете пост министра иностранных дел занял непримиримый противник Советской России лорд Керзон.
Представитель английской аристократии Керзон прошёл обычную для английских дипломатов школу.
В молодости, по окончании Итонского колледжа и Оксфордского университета, он занимался научной работой, уделяя много внимания Индии, которую посетил четыре раза.
Вообще Керзон много путешествовал. Он побывал в Персии, Афганистане, в странах Ближнего Востока.
Результаты своих наблюдений он наложил в ряде книг. В них он уже бил тревогу по поводу «русской опасности», якобы угрожающей Англии в Индии и на Востоке.
1886 г. Керзон был избран в Палату общин от консерваторов.
Свою дипломатическую подготовку он проходил в качестве личного секретаря Солсбери в период обострения русско-английских отношений.
Заняв пост министра по делам Индии в 1891 г., лорд Керзон накопил большой практический опыт, закреплённый затем его многолетней деятельностью в качестве вице-короля Индии.
Во время первой мировой войны, войдя в коалиционный кабинет Ллойд Джорджа, Керзон стоял на крайних агрессивных позициях.
К началу 1919 г. Керзон стал министром иностранных дел, но самостоятельной политики вести не мог.
С падением Ллойд Джорджа в 1922 г. Керзон получил возможность проводить в английской внешней политике свою линию.
В историю она вошла под наименованием линии «твердолобых»: всё то, что англичане называют «forward policy» — «наступательной политикой», было характерно для приёмов Керзона.
Этому представителю воинствующего британского империализма и выпала на долю дипломатическая подготовка мирной конференции с Турцией.
Конференция, задуманная Керзоном, намечалась на 13 ноября в Лозанне.
Согласие турок на участие в конференции было вызвано прежде всего их истощением после длительных войн.
Турция воевала непрерывно с 1911 по 1922 г.
Кроме того, турки рассчитывали на поддержку Советской России.
Они надеялись, ссылаясь на эту поддержку, выторговать в Лондоне и Париже побольше уступок.
Строили турки свои расчёты и на англо-французском антагонизме, углублённом Анкарским соглашением между Турцией и Францией.
Наконец, известную роль играли в их поведении и надежды на США, с которыми турки уже вели переговоры о предоставлении концессии.
На Лозаннской конференции лорд Керзон поставил перед собой следующие задачи.
Во-первых, ему нужно было взорвать Московский советско-турецкий договор от 16 марта 1921 г., в части, касающейся проливов, чтобы отдалить турок от России.
Во-вторых, Керзон стремился создать постоянную угрозу против Советской России, добившись такого решения вопроса о проливах, при котором в любой момент английский флот мог бы проникнуть в Чёрное море.
И то и другое должно было бы оправдать перед английским общественным мнением жертвы, понесённые англичанами при Дарданельской операции, предотвратить повторение блока между Германией и Турцией.
Третьей целью Керзона было преодолеть французское влияние в Турции и заставить турок искать только английского покровительства.
Четвёртой целью было, внедрившись в Турцию, разрешить в пользу Англии мосульский вопрос.
Для выполнения всех этих целей Керзону нужно было прежде всего отстранить Советскую республику от переговоров и таким образом оставить турок с глазу на глаз с Англией.
Ближневосточный кризис. 27 октября 1922 г. временно исполняющий должность британского официального агента в Москве Питере сообщил Наркоминделу, что Англия, Франция и Италия решили созвать в Лозанне конференцию для заключения мирного договора с целью положить конец войне на Ближнем Востоке.
На конференцию, кроме указанных трёх держав, приглашались также Турция, Япония, Румыния, Югославия и Греция.
Советскую Россию допускали к участию «в комиссии по территориальным и военным вопросам», чтобы снять Ближневосточный кризис, и то лишь на те заседания, которые специально посвящены будут вопросу о режиме проливов.
Наркоминдел в ноте от 2 ноября 1922 г. возражал против столь странной системы представительства на конференции.
Ближневосточный кризис. В самом деле, на конференцию приглашалась Япония, не имевшая как будто никаких территориальных интересов на Ближнем Востоке.
Зато вне конференции оставалась такая черноморская страна, как Болгария.
Разумеется, протестовало советское правительство и против попытки отстранить его от участия в работе конференции на равных с другими державами условиях.
Опасаясь, что советская делегация не получит возможности развернуть на конференции свою программу, советское правительство решило заранее открыто изложить свой план урегулирования вопроса о проливах.
В день, когда получено было приглашение на конференцию, Ленин дал интервью корреспонденту английских газет «Observer» и «Manchester Guardian» Фарбману.
На вопрос корреспондента: «Какова русская программа разрешения вопроса о проливах?», Ленин ответил:
«Наша программа относительно проливов (пока ещё приблизительная, конечно) содержит в себе, между прочим:
Во-первых, удовлетворение национальных стремлений Турции…
Во-вторых, наша программа заключает в себе закрытие проливов для всех военных кораблей в мирное и военное время. Это — непосредственный ближайший торговый интерес всех держав, не только тех, территории которых непосредственно прилегают к проливам, но и всех остальных…
3-третьих, наша программа относительно проливов состоит в полной свободе торгового мореплавания».
Не ответив на протест Советской России, лорд Керзон продолжал дальнейшую подготовку конференции.
Он спешил набрать как можно больше козырей.
Среди них немалую роль играл Мосул.
Хотя Мосул был захвачен англичанами и там стояли британские войска, однако захват этот не был ещё достаточно оформлен.
Английская дипломатия решила включить Мосул в состав подмандатного Ирака; таким образом она рассчитывала закрепить за собой нефтеносный район.
Английская дипломатия решила обойти разные репятствия.
Когда осенью 1922 г. началось национальное движение среди жителей Ирака, Англия попыталась использовать его в своих интересах.
В английских газетах появились резолюции, якобы полученные из Ирака: в них требовалось восстановить «тысячелетнее историческое право» населения Ирака и укрепить его господство над «местопребыванием ассирийских царей в Ниневии».
Эти исторические экскурсы объяснялись весьма простым фактом: развалины Ниневии находились недалеко от Мосула,
В октябре 1922 г, подстрекаемые известными кругами в Англии значительные арабские отряды, во главе которых стояли англо-индийские офицеры, вторглись из Ирака в спорную территорию северной Месопотамии.
Они шли, чтобы «защитить и освободить своих братьев от жестокого турецкого гнёта».
Таким образом, Керзон мог явиться на Лозаннскую конференцию, уже превратив Мосул с помощью Ирака в «арабский» город.
Вслед за тем перед Керзоном вставала другая дипломатическая задача, — она была нелёгкой: нужно было, чтобы французы, которые раньше поддерживали турок против англичан, стали на сторону Англии и начали действовать против Турции.
Керзон прибег к неплохо задуманному маневру.
Ссылаясь на необходимость изолировать Турцию и противопоставить ей единый фронт союзников, лорд Керзон предложил отсрочить Лозаннскую конференцию с 13 ноября до 20 ноября, а предварительно организовать совещание премьеров Антанты в Париже для согласования действий.
Когда 12-го вечером представитель Турции Исмет-паша прибыл в Лозанну, на вокзале его встретил генеральный консул Франции с приглашением от имени Пуанкаре пересесть в поезд, идущий в Париж. Исмет сухо отказался.
14 ноября Керзон предложил французам образовать единый фронт против турок — вплоть до применения военных санкций, но при условии отказа от Анкарского договора.
Пуанкаре, уже решивший вторгнуться в Рур, боялся раздражать Керзона; поэтому он пошёл на соглашение.
Во Франции в это время происходила яростная борьба между сторонниками и противниками Анкарского соглашения.
Французские держатели Оттоманского долга объявляли Анкарское соглашение «изменой священным традициям»; они предавали проклятию Франклен-Буйона и, грозя скандалом, не допускали внесения договора на утверждение Парламента.
Французскую позицию поддерживала керзоновская пресса; она кричала об унижении и ограблении французов, якобы учинённом кемалистами.
Напротив, сторонники Анкарского соглашения, главным образом из лагеря радикал-социалистской партии, требовали скорейшего примирения с Турцией.
Пуанкаре бросил им подачку: он отозвал французские войска из Чанака в Константинополь и пообещал включить Анкарское соглашение в Лозаннский договор.
На самом же деле он, конечно, собирался похоронить это соглашение. Пуанкаре отнюдь не хотел победы Керзона; напротив, он был заинтересован в длительной борьбе между Англией и кемалистами.
Сначала Керзон вёл переговоры в Париже с Пуанкаре; 18 ноября оба они встретились с Муссолини.
В печати было опубликовано сообщение о полном единодушии союзников в ближневосточных вопросах, как будто Ближневосточный кризис не сущестовал. Однако в действительности было трудно примирить их противоречивые интересы.
Американский посол в Италии Чайльд рассказывает, что после встречи союзников он имел беседу с Пуанкаре.
Подтвердив сообщение о создании единого фронта, Пуанкаре вслед за этим добавил, что «Франция не послала и не пошлёт дополнительных военных частей, чтобы исправить ситуацию, созданную глупостью и интригами другой нации».
Пуанкаре добавил, намекая на Анкарское соглашение, что «Франция — единственная страна, которая уже заключила соглашение с Турцией».
Что касается Муссолини, то, по свидетельству того же Чайльда, он вообще отрицал существование единого фронта.
Восстанавливая французские финансовые круги и рантьеров против «капитуляции перед анатолийскими варварами», Керзон тем временем сам вступил в переговоры с турками.
Он предлагал английское решение вопроса о проливах за уступки в пользу Турции в других вопросах: безоговорочное возвращение Киликии туркам, ликвидацию Севрского договора.
Турецкая дипломатия уже склонялась к тому, чтобы поступиться своими интересами: в борьбе с Францией по поводу капитуляций и других экономических вопросов турки хотели опереться на Англию. Ближневосточный кризис ждал своего решения.
С такими козырями явился Керзон в Лозанну.
Ближневосточный кризис и другие статьи по темам
Углубление противоречий версальской системы. Отмена севрского договора (1931-1923 гг.)
Генуя (1922 г.)
Гаага (1922 г.)
История дипломатии – полный перечень статей