Региональный национализм как вызов политике лидеров

• В 50-х годах 20 века СССР и США конкурировали за национализм, хотя он-то и подрывал биполярность.
• Советский Союз провозгласил сотрудничество с третьим миром своим приоритетом.

Региональный национализм как вызов политике лидеров — из истории

Соединенные Штаты тоже считали задачу приобретения союзников в развивающихся странах одной из важнейших.

«Азиатский национализм как доминирующая сила, нацеленная на сохранение национальной независимости, способен стать источником силы, а не слабости Свободного мира на Дальнем Востоке», — констатировалось в официальных установках. Проблема состояла в том, чтобы найти правильную тактику взаимодействия с ним.

• У каждой из держав в этом смысле были сильные и слабые стороны. Изнутри Восточной Азии региональные процессы виделись иначе, чем из США.
• Хотя высшие слои Индонезии, Филиппин, Малайи и других государств были антикоммунистически настроенными, они вычленяли в событиях в Китае, Корее и Вьетнаме прежде всего национально-освободительное, «специфически азиатское» содержание.

СССР поддерживал антиимпериалистические устремления молодых государств и имел лучшие шансы приобрести на них влияние, чем США, которые слишком явно блокировались со старыми колониальными державами.

• Сотрудничество с СССР могло быть многообещающим особенно на первых этапах национально-государственного строительства.
• В этот период приоритетными были задачи обеспечения национальной безопасности и международного признания.

В этом смысле возможности Москвы были велики — от права вето в СБ ООН до поставок вооружений.

США имели не меньшие, чем СССР, возможности оказывать политическую и военную поддержку молодым государствам и обладали несоизмеримо большим экономическим потенциалом.

Влияние КНР

Региональный национализм как вызов политике лидеров. Ошибочно недооценив важность компромисса с КНР, Соединенные Штаты противопоставили себя лидеру радикального крыла национально-освободительного движения.

Влияние КНР в движениях неприсоединения и афро-азиатской солидарности укреплялось, росла психологическая изоляция США в третьем мире.

Стремление видеть региональную ситуацию сквозь призму «неоимпериалистических поползновений» характерно для советской политики не в меньшей степени, чем для американской — склонность повсюду отыскивать «руку» Пекина и/или Москвы.

• В силу общей настроенности советской дипломатии времен Н.С.Хрущева на новации, идеологические догмы не блокировали исходящих из Москвы не всегда выверенных, но часто здравых и прагматичных идей, реализация которых в ряде случаев способствовала снижению региональной конфликтности.

Национализм воспринимался в США как безусловный антипод коммунизму.

• Вьетнамский конфликт был третьим в списке крупных столкновений между революционной и консервативно-эволюционной версиями национального самоопределения.
• В начале 50-х годов 20 века было ясно, что возможности Франции сохранить свои позиции в Индокитае силой слабеют, а время для политических преобразований, которые удовлетворили бы большинство местного населения, упущено.
• Подозрения в отношении вьетнамских коммунистов усилились после того, как в январе 1950 г. КНР и СССР признали правительство Хо Ши Мина и установили с ним дипотношения.

Вьетнам

Региональный национализм как вызов политике лидеров. Отказавшись в 1946 г. передать южную часть Вьетнама Хо Ши Мину, французское руководство провозгласило Автономную Республику Кохинхину в составе Французского Индокитая.

Затем, однако, оно решило реставрировать в Южном Вьетнаме монархию, для чего были начаты переговоры с Бао Даем, бывшим королем Аннама, который при японской оккупации был уже однажды провозглашен императором Вьетнама, но после войны переселился в Гонконг, где и жил в качестве частного лица.

В июле 1949 г. Бао Дай был повторно объявлен императором «независимого Вьетнама в составе Французского Союза».

США относились скептически к реставрации монархии. Но, стремясь ограничить влияние Хо Ши Мина, Вашингтон в феврале 1950 г. признал Бао Дая и выделил ему экономическую помощь. Одновременно программа финансового содействия на цели войны была предложена и Франции.

Стабилизация ситуации в Индокитае

Помимо военного, имела для США экономическое значение: для восстановления хозяйства Японии был необходим рынок сбыта японских товаров, которым могли стать Таиланд и Бирма — страны, граничившие с зоной индокитайского конфликта и опасавшиеся его распространения на свою территорию.

Развитие событий в Индокитае тревожило Британию.

В Малайе продолжался этнический конфликт, на который проецировалась нестабильность индокитайской ситуации.

Обстановка была неустойчивой и в Бирме, на территории которой до 1954 г. оставались отошедшие туда из Китая войска, вносившие свою лепту во межэтнические и межпартийные противостояния.

К 1950 г. на севере Вьетнама Франция контролировала только железные дороги и крупные города.

• Французские законы не разрешали направлять за пределы европейских департаментов военнослужащих срочной службы, и во Вьетнаме могли воевать только добровольцы, которых не хватало.
• Поскольку боевые действия развивались для Франции неблагоприятно, администрация Д.Эйзенхауэра в начале 1954 г. предложила вести борьбу против коммунистов на трехсторонней основе — силами Франции, США и Британии.
• Но имелось в виду, что руководить операциями будут американские военные — что было неприемлемо для Парижа. Против многосторонней интервенции было настроено и французское Национальное собрание, требовавшее прекращения войны.
• Противостояла американской идее и Британия. Дело было не только в том, что от КНР, поддерживавшей Хо Ши Мина, зависела безопасность британских позиций в Гонконге.
• «Китайский фактор» играл ключевую роль в партизанском движении в Малайе, и в Лондоне полагали, что в случае разрастания индокитайской войны КНР может расширить помощь этническим китайцам в Малайе. Лондон стремился укрепить свои позиции в Азии через обеспечение сотрудничества с азиатскими государствами, а не только через давление на них.
• А поскольку британские лидеры были уверены, что военное вмешательство европейских держав и США в чисто азиатский конфликт вызовет осуждение местных стран, Британия была против нее.

Как отмечают британские исследователи, премьер-министра Уинстона Черчилля и его министра иностранных дел Антони Идена пугали и постоянные ссылки Дж.Ф.Даллеса и Д.Эйзенхауэра на готовность применить ядерное оружие.

В мае 1954 г. в Женеве открылась конференция, на которой предполагалось урегулировать вьетнамскую проблему.

• Накануне первого заседания стало известно о капитуляции французских войск в крепости Дьен Бьен Фу. Неспособность Франции продолжать войну была очевидна.
• Вместе с тем, СССР и КНР, игравшие вместе с Британией важную роль на конференции, тоже не хотели продолжения конфликта.
• Ни Советский Союз, ни Китай не были готовы до бесконечности субсидировать ДРВ, которая добивалась не только ухода Франции из Вьетнама, но и создания Индокитайской Федерации в составе самого Вьетнама, а также Лаоса и Камбоджи.
• Грандиозность этого плана особенно тревожила КНР. Москва и Пекин подталкивали Ханой к уменьшению требований.
• В результате Женевского урегулирования была признана независимость ДРВ в границах к северу от 17 параллели. К югу от нее оставалось у власти правительство Бао Дая.
• Через два года после конференции в обеих частях страны предписывалось провести свободные выборы, по результатам которых предстояло принять решение о будущем страны.

Королевства Лаос и Камбоджа стали независимыми государствами.

Предусматривалось, что обе эти страны, как и обе части Вьетнама, не будут входить ни в какие военные союзы. Соединенные Штаты отказались подписать Женевские соглашения, хотя в одностороннем порядке обязались не нарушать их, оставив за собой право на принятие в будущем шагов, которые они сочтут необходимыми.

Фактически эта оговорка означала, что США сделали ставку на укрепление Южного Вьетнама как бастиона против коммунизма в Индокитае. Как отмечал Ричард Харрис, в государственном департаменте США полагали, что, борясь против коммунизма во Вьетнаме, США предотвращали будущее нападение на Австралию точно так же, как вмешательство в Корее оправдывалось ссылкой на необходимость «спасти Японию».

На практике, однако, эта установка применялась без должной гибкости, что вылилось фактически в безоговорочную поддержку американской администрацией режима в Сайгоне, хотя его некомпетентность и коррумпированность была очевидна американским представителям.

В июле 1954 г. император Бао Дай назначил премьер-министром страны Нго Дин Дьема.

• Будучи католиком и выходцем с Севера, новый глава правительства сформировал свою команду из таких же северян-католиков, как и он сам. Важную роль среди них играли члены семьи Нго Дин Дьема.
• В 1955 г. после проведения референдума, упразднившего монархию, он стал президентом вновь провозглашенной Республики Вьетнам, установив в ней диктаторский режим.
• В стране почти сразу же возник множественный социальный конфликт: между католиками, захватившими ключевые посты в правительстве и администрации городов, и буддистским населением сельской местности, и одновременно — между коммунистами и правительственными силами.
• Правительство Нго Дин Дьема отказалось соблюдать Женевские соглашения и сорвало проведение общевьетнамских выборов в 1956 г. С 1959 г. в Южном Вьетнаме, прежде всего в его сельских районах, началась вооруженная антиправительственная борьба революционных коммунистических и некоммунистических групп, пользовавшихся поддержкой ДРВ.

Неустойчивость во Вьетнаме, поздний поворот великих держав к «буферной» формуле ее урегулирования, отказ США от сотрудничества с СССР, Британией, Францией и Китаем в деле стабилизации на основе признания двух вьетнамских государств осложняли международную обстановку в Индокитае.

Дестабилизирующие импульсы из Вьетнама затрагивали приграничные с ним страны — Лаос и Камбоджу, ранее составлявшие административно-политическое целое с Вьетнамом в составе Французского Индокитая.

В этих странах коммунистическое движение не имело таких прочных традиций и политического влияния, как во Вьетнаме.

Национализм и национальное движение в них были представлены в основном представителями традиционной камбоджийской и лаотянской элит, тяготевших к умеренности.

Региональный национализм. Выступая против французского правления, большая часть местных высших слоев настороженно относилась и к Вьетнаму — но не столько из-за предубеждений против коммунизма, сколько в силу традиционной боязни попыток Вьетнама подчинить слабые Лаос и Камбоджу. Обе страны склонялись к нейтрализму и равноудаленности как от западных стран, так и от коммунистических.

В Камбодже ситуация была более определенной. Общество признавало первенство Нородома Сианука, первоначально провозглашенного королем, но в 1956 г. сложившего с себя королевский титул, чтобы стать просто главой государства, которое в соответствии с Женевскими соглашениями придерживалось линии на отказ от участия в военных блоках, импорта вооружений, услуг иностранных военных и т.п.

Более сложной была ситуация в Лаосе. Национальная элита оказалась расколота так, что отдельные представители королевского дома возглавляли противоположные политические фракции, из которых одна ориентировалась на левые идеи, а вторая придерживалась консервативных позиций.

В 1949 г. левые оформились в Национальное движение Лаоса (Патет Лао), которое после ограниченных вооруженных стычек с правительством установило контроль над двумя северными провинциями страны.

Женевские соглашения 1954 г. предусматривали возможность объединения сил Патет Лао с правительственными и восстановление в северных провинциях власти центрального правительства. Как и Камбоджа, Лаос во внешней политике должен был следовать курсом нейтрализма.

Однако в 1955 г. вооруженные столкновения возобновились после того, как королевское правительство отказалось допустить в участию в выборах население северных провинций. Только в конце 1957 г. лаосским сторонам удалось договориться о создании коалиционного правительства с участием левых фракций. Кабинет возглавил принц Суванна Фума.

Новые выборы в 1958 г., однако, принесли победу левой коалиции настолько существенную (9 из 21 места), что составленный пропорционально их результатам новый коалиционный кабинет оказался неприемлемым для правых и умеренных фракций. В стране обострился гражданский конфликт.

С лета 1958 г. США в нарушение Женевских соглашений стали на полуофициальной основе посылать антиправительственным правым группам военную помощь и «гражданский» персонал.

Таким образом, на материковой части Восточной Азии во многом, по-видимому, под влиянием китайской революции преобладающей стала радикально-революционная форма национально-освободительного движения.

Но она доминировала не везде. В Малайе подъем радикализма удалось нейтрализовать сочетанием своевременно проведенных реформ и разумно дозированного силового давления. В реформистское русло канализировались национальные процессы в островной части Восточной Азии — на Филиппинах и в Индонезии.

Военные отряды преимущественно китайского по своему этническому составу прокоммунистического движения в Малайе в 1950-х годах достигали численности 6 тыс. чел.

Это были относительно дисциплинированные части, поскольку нередко ими командовали нелегально проникшие в страну китайские кадровые офицеры.

Опорными точками партизан были трущобные поселения китайских легальных и нелегальных экономических эмигрантов, разбросанные по всей территории страны.

Борьба с повстанцами велась силами дислоцированного в стране 40-тысячного контингента британских войск и частей британских доминионов.

Однако, в отличие от режима в Южном Вьетнаме, малайское правительство уделяло значительное внимание социально-экономическому аспекту проблемы. Систематическая борьба с повстанцами началась с принятия программы реконструкции китайских населенных пунктов.

Были предприняты меры по строительству домов, их благоустройству, улучшению транспортных возможностей и системы связи. На реализацию этой программы пошли средства, полученные от роста экспортных поступлений в результате конъюнктурного повышения цен на каучук и олово, вызванного войной в Корее.

Кроме того, малайское правительство стало уделять внимание положению в горных районах, населенных мелкими некитайскими племенами, лишенными не только доступа к благам цивилизации, но и элементарной защиты от грабивших их повстанческих отрядов.

На этих территориях были построены форты, при которых открылись медицинские учреждения и школы. Это улучшило отношение властей с населением и позволило наладить сотрудничество с ним местной полиции. В результате комплексных мер в 1957 г. партизанское движение в Малайе в основном прекратило свое существование.

По пути реформ пошло и руководство Филиппин

Максимальная численность восставших на о. Лусон, где был центр партизанского движения, достигала 12 тыс. чел.

Причинами восстаний стали безземелье жителей и чрезмерно жестокое обращение правительственных войск с населением при подавлении его стихийных протестов. Участвовавшие в антиправительственной борьбе коммунисты стремились придать ей более выраженный политический характер.

В 1950 г. филиппинское правительство провело ряд реформ, чтобы устранить источник внутренней нестабильности. В стране была проведена реорганизация армии. Изменилась система набора в офицерский корпус, улучшилась организация воинской службы, повысилось качество командного состава и выросла армейская дисциплина.

Соответственно, усилился контроль государственной власти над армейскими командирами. В итоге отношения армии и местного населения улучшились, что подготовило перелом в повстанческом движении.

Правительство объявило амнистию бывшим партизанам и провело аграрную реформу, в результате которой удалось высвободить земли, которые были предложены повстанцам, согласившимся сложить оружие. Новые участки выделялись в районах, удаленных от центра Лусона или на о. Минданао.

Не удивительно, что к 1956 г. ряды повстанцев стали таять, а концу 1950-х годов движение стало сходить на нет.

Важно иметь в виду, что в этот период США выделяли филиппинскому правительству крупные кредиты, позволившие провести аграрные преобразования и смягчить остроту проблемы безземелья.

Более сложной была, однако, ситуация в Индонезии

Президент А.Сукарно не стремился приобрести покровительство какого-то одного сильного партнера, которым для Малайи была Британия, а для Филиппин — США. Индонезийское правительство тяготело к нейтрализму и в 1954 г. отклонило проект Манильского пакта, вызвав охлаждение своих отношений с США.

Региональный национализм. Одновременно в стране усилилось влияние коммунистов. После того как в 1948 г. попытка коммунистического восстания в Индонезии была подавлена, компартия обратились к легальным средствам борьбы.

В 1955 г. на выборах в парламент она вышла на второе место (после националистической партии А.Сукарно), получив 16% голосов. Но это не означало пропорционального увеличения роли коммунистов в политике. А.Сукарно был сторонником «направляемой демократии» и стремился к созданию президентской, а не парламентской республики.

Поддержка правительства А.Сукарно не была всеобщей. Президент имел ее среди командования сухопутных войск и не имел — в руководстве ВВС и ВМС.

В 1958 г. военные при финансовой поддержке действовавших в Индонезии американских нефтяных компаний организовали путч на о. Суматра.

Одновременно выступление против правительства началось на о. Сулавеси, в Восточной Индонезии. Оба эти события наложились на неудачную для Индонезии попытку добиться передачи ей на основании решения ООН Западного Ириана.

Проект соответствующей резолюции не получил необходимых 2/3 голосов ГА ООН, что дало основание националистам в Индонезии говорить о дискриминации страны западными государствами.

В Индонезии вспыхнули антиголландские и антизападные настроения. Была захвачена собственность голландских граждан, а сами граждане были высланы из страны.

В авангарде антииностранных выступлений оказались коммунисты. Популярность компартии стала превышать поддержку, которой пользовался сам А.Сукарно.

США полагали, что причина обострения ситуации в Индонезии — в мягкости подхода ее правительства к коммунистам. Поэтому американская администрация перестала поддерживать А.Сукарно и стала оказывать помощь путчистам на Суматре.

• В начале 1958 г. в руки индонезийского правительства попали доказательства вмешательства США во внутренние дела Индонезии на стороне антиправительственных сил, что еще более обострило американо-индонезийские отношения. Политически путчистов поддерживали Сингапур, Малайя, Филиппины и Тайвань.
• Оказавшись в изоляции, правительство А.Сукарно обратилось к улучшению отношений с Советским Союзом. С начала 60-х годов СССР стал оказывать Индонезии существенную экономическую и иную помощь.

Отказ КНР от роли «пространства»

Все еще сложно сказать, насколько американская политическая мысль действительно воспринимала «пролетарский интернационализм» как готовность Мао Цзэдуна растворить интересы Китая в устремлениях СССР, а что из заявлений политиков США было пропагандой. Представляется, что изначально демонизация КНР и СССР стимулировалась сознательно.

Региональный национализм. Так, в момент проведения советско-китайских переговоров о заключении союзного договора в январе 1950 г. госсекретарь США Д.Ачесон, рассуждая по поводу неизбежной потери Китаем Маньчжурии и Синьцзяна в случае союза с СССР, несомненно, просто имел в виду помешать договоренностям Москвы и Пекина.

Но сформировав однажды стереотипное видение КНР как «марионетки московского политбюро», американские политики ограничили себе свободу маневра в отношении Китая в будущем.

Газетные писатели, члены конгресса, руководство партий и масса избирателей поверили в реальность советско-китайского монолита, и эта вера надолго заблокировала осторожные попытки академической науки поставить под сомнение жесткий курс США на непризнание КНР.

Еще до своего назначения государственным секретарем, 18 мая 1951 г., выступая в Институте Китая в Нью-Йорке, Дж.Ф.Даллес заявил: «Мы будем относиться к режиму Мао Цзэдуна так, как к нему и нужно относиться — как к марионеточному». Как отмечает Норман Гребнер, Дж.Ф.Даллес вообще не признавал за азиатским национализмом самостоятельной политической роли, считая его производной от коммунизма.

Закреплению восприятия КНР как одиозного режима содействовали и соображения солидарности с Чан Кайши, который стремился убедить Вашингтон в отсутствии у Мао Цзэдуна самостоятельности в отношениях с Москвой.

Даже в момент кульминации советско-китайского конфликта в 1960-х годах в США издавались книги Чан Кайши, на страницах которых с пафосом и, кажется, всерьез говорилось об «антикоммунистическом крестовом походе» против КНР и СССР, «всемирном антикоммунистическом фронте» и «антикоммунистической революционной войне».

Между тем, идеологический фактор играл в советско-китайских отношениях свою роль. Но роль эта была не одномерной. Наряду со сближающей функцией схожих марксистско-ленинско-сталинских воззрений, играло свою роль и разобщающее влияние идеологии национального интереса как в КНР, так и в СССР.

В Китае идеология национального интереса была представлена молодым нетерпимым национализмом, а в Советском Союзе — «солидным» и «умудренным» государственничеством.

США и СССР не точно оценили способность региональной среды реагировать на их политику. Полностью обессиленная Европа после войны почти безропотно приняла навязанные ей сверхдержавами биполярные контуры нового порядка.

В Азии, помимо побежденной Японии, очень многие страны чувствовали себя победителями и были таковыми в смысле обретения свободы.

Состоящая из таких стран среда хотела и, как оказалось, могла сопротивляться стремлению сверхдержав проецировать на регион удобную для них схему раздела сфер интересов.

В этом был структурный источник региональной нестабильности. Он выразился в разрушении «кодекса поведения» биполярности.

Смысл «биполярного поведения» состоял в том, что право на инициативы было монополизировано Соединенными Штатами и Советским Союзом.

Каждая из держав могла быть источником как угрозы для главного оппонента, так и партнером в компромиссе. Но каждое из государств, входивших в руководимые СССР и США блоки, было ограничено векторами политики соответствующей державы-лидера.

Активность «ведомых» стран разрешалась только в той мере, в какой она соответствовала устремлениям «ведущих».

Соответственно, Москва и, в меньшей мере, Вашингтон считали себя обладателями если не права, то возможности вести себя так, как если бы поддержка союзников была автоматически гарантирована.

Тайвань

Разногласия США, Британии и Франции по проблеме урегулирования во Вьетнаме были одним из доказательств слабости такой логики. Более важное свидетельство против нее дала ситуации вокруг Тайваня.

Между самим островом Тайвань и материком, как известно, располагаются несколько меньших островов, образующих цепочку опорных точек на пути с материка.

С точки зрения высадки десанта с континента на Тайвань или с Тайваня на материк контроль над мелкими островами в проливе мог иметь важное значение.

Речь шла о трех группах островов: о. Кэмой, «закрывавший» вход в порт Амой на материке; о. Мацу, лежащий на пути к порту Фучжоу; группа мелких островов Рачен к северу от Тайваня, расположенных в некотором отдалении от маршрута следования между Тайванем и континентальным Китаем.

После того как в 1950 г. КНР «выбила» войска Гоминьдана с о. Хайнань, Пекин не отказывался от идеи таким же образом «освободить» и Тайвань. Но и США при Д.Эйзенхауэре вели себя наступательно, что создавало опасность встречной эскалации конфликта из-за Тайваня.

В начале сентябре 1954 г. КНР начала систематический артиллерийский обстрел островов Кэмой и Мацу, блокируя их транспортные коммуникации с Тайванем и лишая дислоцированные на островах части возможности получать пополнение и продовольствие со своих баз.

В ответ в Вашингтоне стали обсуждать возможность применения против Китая тактического ядерного оружия.

Советский Союз ориентировался на избежание конфликтов, угрожавших вовлеченностью в них ядерных держав. Москва не хотела разрастания кризиса, тем более что ее главной заботой была тогда подготовка намеченной на 1955 г. встречи лидеров СССР, США, Британии и Франции в Женеве, проведению которой мог помешать рост напряженности.

В конце сентября 1954 г. в Пекин отправился Н.С.Хрущев, который согласовал с китайским руководством планы увеличения советской экономической помощи Китаю и одновременно постарался убедить Мао Цзэдуна в необходимости проявить сдержанность в тайваньском вопросе.

Со своей стороны США пошли на достаточно серьезную уступку Китаю, рекомендовав Чан Кайши в январе 1955 г. вывести свои войска с островов Дачен ввиду их удаленности и невозможности их защищать силами авиации.

В апреле 1955 г., находясь на конференции движения афро-азиатской солидарности в Бандунге, Чжоу Эньлай выступил с заявлением о том, что КНР не стремится к войне с США.

Вслед за тем китайские обстрелы островов прекратились, а в Женеве (с августа 1955 г.) начались переговоры КНР и США о нормализации отношений.

Советский Союз смог удержать Китай в русле своей политики

Сделано это было ценой крупных уступок.

Середина 1950-х годов — период апогея советско-китайского экономического сотрудничества, в рамках которого Китаю оказывалась помощь в модернизации хозяйства, политико-административной системы и подготовки кадров.

Не приходится забывать о том, что обещание СССР содействовать Китаю в мирном использовании ядерной энергии тоже относится к этому периоду — соответствующее соглашение было подписано в октябре 1957 г.

Это было серьезное решение, резко ускорившее движение КНР к приобретению ядерного статуса.

Трудно указать причины решения содействовать ядерной программе КНР. Не исключено, что оно было хотя бы отчасти «индуцировано» планами Вашингтона, о которых советское руководство могло быть осведомлено спецслужбами.

Из рассекреченных американских документов той поры известно, что вопрос о передачи ядерных технологий союзникам дебатировался в США.

В ноябре 1953 г., за четыре года до советско-китайского соглашения, СНБ, рассматривая вопрос о передаче ядерной технологии в союзные страны, решил, что «США должны увеличить открытость информации в области атомной энергии для избранных союзных правительств с тем, чтобы:

• а) обеспечить их осведомленность, необходимую для военного планирования их собственных оборонных мероприятий и совместных операций с США;
• б) поощрить их совместно с США выступать в кризисах, предоставляя тем самым США бoльшую свободу в применении ядерного оружия и уменьшая бремя ответственности США в случае войны».

Первыми среди потенциальных получателей американской помощи значились Британия и Канада.

Хотя Япония, Южная Корея и Тайвань, как следует из документа, не могли рассчитывать на доступ к военной ядерной технологии, в 1950-е годы США заключили с ними соглашения о мирном использовании ядерной энергии. Эти факты влияли на политику Москвы.

Между тем, интересы КНР и СССР не совпадали. СССР, достигший глобального влияния, был удовлетворен своим международным положением и военно-техническими достижениями (создание водородной бомбы в 1952 г. и межконтинентальных баллистических ракет в 1957 г.).

КНР только стремилась повысить свой международный статус и была склонна к революционным решениям. Китайское руководство не разделяло мнения СССР относительно того, что ядерное оружие не знает классовых различий.

Стоит согласиться с мнением М.Гальперина о том, что Китай считал программу разоружения, предложенную Советским Союзом в начале 60-х годов, направленной против его интересов и идеалов мировой революции.

В ходе китайско-американских переговоров в Женеве задачей китайской стороны было добиться дипломатического признания КНР Соединенными Штатами. Взамен Пекин был готов декларировать отказ от применения силы в Тайваньском проливе.

По сути дела это могло означать согласие на формулу разделенных государств. Но США не были готовы признать КНР, их интересовали частные вопросы — главным образом освобождение находившихся в китайском плену американских летчиков.

Без успеха переговоры проходили до лета 1958 г., периодически сопровождаясь «техническими» эксцессами, оскорбительными для КНР.

Возможно, пытаясь оказать давление на США, с 23 августа 1958 г. Китай возобновил обстрелы Кэмой и Мацу, сопровождавшиеся бомбардировками позиций гоминьдановских войск с воздуха.

Общая международная ситуация была напряженной

В июле 1958 г. в Ираке была свергнута монархия.

В Сирии у власти тоже утвердился революционный режим. Западные державы опасались, что при поддержке двух этих стран левые силы в Иордании совершат государственный переворот и в этой стране.

С целью оказать поддержку иорданскому союзнику Британия и США предприняли высадку своих сил в Ливане и Иордании.

Однако, несмотря на вовлеченность в ближневосточный кризис, американская администрация прореагировала на события в Тайваньском проливе весьма энергично.

Еще в январе 1955 г. конгресс принял резолюцию, разрешавшую президенту применить силу при необходимости защитить Тайвань и «связанные с ним позиции и территории».

Правда, вопрос о том, что понималось под последними оставался открытым. Строго говоря, резолюция «покрывала только сам Тайвань и Пескадорские о-ва».

В Тайваньский пролив были направлены американские авианосцы с ядерным оружием на борту, и корабли ВМС США стали сопровождать гоминьдановские конвои, курсировавшие между островами и Тайванем.

В сентябре 1958 г. Д.Эйзенхауэр и Дж.Ф.Даллес подтвердили намерение применить тактическое ядерное оружие в случае разрастания конфликта.

Советский Союз не был осведомлен о китайской акции заранее, хотя в начале августа 1958 г. Н.С.Хрущев был в Пекине с кратким визитом. В ситуации кризиса СССР фактически отказался поддержать Китай.

В разгар событий в Пекин с секретной миссией был направлен министр иностранных дел СССР А.А.Громыко, который сообщил Мао Цзэдуну о том, что Москва не будет готова оказать помощь КНР в случае ее вооруженного конфликта с Соединенными Штатами.

Формально Москва реагировала на действия ВМС США в Тайваньском проливе бурно. Н.С.Хрущев направил Д.Эйзенхауэру два резких послания, в которые была включена фраза о том, что нападение на КНР будет рассматриваться в Москве как нападение на Советский Союз.

Но, как показал в своем в скрупулезном исследовании М.Гальперин, это послание было отправлено из Москвы 7 сентября 1958 г. — уже после того, как стало ясно, что пик кризиса пройден, и в Женеве возобновились переговоры КНР и США на уровне послов.

В Вашингтоне в действенность советской угрозы не поверили. «Декоративный» смысл посланий СССР был ясен и в Пекине — заявления советского лидера даже не были опубликованы в китайской прессе.

Это был поворотный пункт в отношениях КНР с Советским Союзом.

Москва вынесла из кризиса мнение о готовности Пекина рисковать ядерной войной и безопасностью СССР ради цели объединения с Тайванем, которая, с точки зрения СССР, не являлась жизненно важной.

Китайское руководство сочло, что Москва фактически стоит на позиции «двух Китаев» и не намерена оказывать поддержку КНР в осуществлении того, что китайские коммунисты считали своей первоочередной национальной задачей.

Началась деградация стратегического сотрудничества двух стран. В октябре 1958 г. Пекин отклонил сделанные в начале августа 1958 г. Н.С.Хрущевым предложения о строительстве советской базы для подводных лодок и радиолокационной станции слежения в Китае.

В западной литературе высказывается мнение о том, что одновременно КНР отказалась разместить на своей территории советские ракеты.

Более важным было нарастание разногласий по вопросам ядерного оружия. В 1955 г. Китай принял решение о разработке и создании ядерного оружия.

Финансовая и технологическая зависимость от СССР вынуждала Пекин оставаться в рамках советского лидерства в международных делах, однако, только до той поры, пока «следование за СССР» совпадало с линией на укрепление основы для собственной независимой политики КНР в будущем.

Между тем, успехи СССР в наращивании наступательных ядерных возможностей вынуждали к осторожности. Концепция «отбрасывания» коммунизма, хотя формально она не была дезавуирована, с середины 50-х годов 20 века перестала определять внешнеполитическое поведение США.

Более того, в мае 1958 г. в директиве об основных направлениях политики национальной безопасности отмечалось: «Инициирование Соединенными Штатами превентивной войны с целью подавления военной мощи советских или китайских коммунистов является неприемлемым курсом как для самих США, так и для американских союзников».

Соответственно, в случае возникновения ограниченной агрессии ее предлагалось пресекать «таким образом и в таком наилучшим образом выверенном масштабе, чтобы не допустить перерастания враждебных действий в общую войну».

В мышлении американских аналитиков были более четко разделены понятия общей и локальной войны.

Это подготовило взаимопонимание с СССР по вопросам глобальной стратегии и одновременно придавало китайской проблематике в советско-американских отношениях более подчиненный характер.

Но так могло быть только до той поры, пока КНР оставалась неядерной державой. В той мере, как СССР был заинтересован в компромиссе с США по общим вопросам, он должен был стремиться предупредить появление ядерного оружия у Китая.

С 1958 г. начались советско-американские переговоры об ограничении ядерных испытаний, что должно было регламентировать опытно-конструкторские работы по созданию атомного оружия и совершенствованию его систем.

В январе 1959 г. Н.С.Хрущев выступил с идеей превращения Дальнего Востока в безъядерную зону.

Этот проект стал формальным поводом для отказа в июне 1959 г. СССР от соблюдения условий советско-китайского соглашения о сотрудничестве в области ядерной энергии. Считать КНР стратегическим союзником СССР было уже нельзя.

История международных отношений