Обострение польского вопроса и позиции Великобритании и Франции
Великобритания и Франция не сделали и попытки спасти Чехословакию.
Чемберлен с облегчением встретил декларацию независимости “Словакии”: Чехословакии уже не было, и помогать, следовательно, было некому.
Оставалось только выражать протест. Французский посол в Берлине Кулондр заявил, что Германия вышла за рамки Мюнхенского соглашения и франко-германского соглашения от 6 декабря. Британский протест был сформулирован еще более осторожно.
Однако 17 марта, через два дня после аннексии Чехословакии, Чемберлен выступил с резким заявлением, свидетельствовавшим о конце политики умиротворения. Британский премьер, наконец, осознал полный крах своего курса.
31 марта Чемберлен заявил в палате общин, что правительство Великобритании, вместе с правительством Франции, выступят на стороне Польши, если ее независимость окажется под угрозой.
Дипломатическая игра Гитлера на Западе была, в общем, окончена.
Теперь, достаточно внезапно, внимание трех ведущих европейских столиц – Берлина, Парижа и Лондона – оказалось сосредоточено на Варшаве и Москве.
Очевидной целью германской экспансии в остававшиеся месяцы 1939 г. была Польша.
Гитлер понимал, что взаимодействие с Западом уже более невозможно.
Он применил тактику, схожую с той, которая предшествовала разгрому Чехословакии.
В Чехословакии он начал с судетского вопроса, то есть с вопроса германского национального меньшинства; в Польше он начал с Данцига и транспортного коридора, который соединил бы рейх с Восточной Пруссией. Однако было понятно, что на этом Гитлер не остановится.
После падения Чехословакии наркоминдел Литвинов предложил созвать конференцию Франции, Великобритании, Польши, СССР, Румынии и Турции, которая бы обсудила, как остановить германскую экспансию.
21 марта Чемберлен предложил Франции и Польше подписать с СССР декларацию о немедленных консультациях по вопросу, как остановить дальнейшую агрессию в Европе. Предложение Литвинова казалось Лондону слишком радикальным, но даже идея совместной декларации была новым словом.
Польское правительство отнеслось к ней со скептицизмом. Министр иностранных дел Польши Иозеф Бек, как и большинство польской элиты, не знал, кого опасаться больше – Германии или СССР.
21 марта Риббентроп заявил польскому послу Липскому, что Германия настаивает на передаче Данцига и создании транспортного коридора в Восточную Пруссию.
Одновременно с этим Риббентроп потребовал у министра иностранных дел Литвы Мемель.
Вопрос о Мемельском крае был самым болезненным в германо-литовских отношениях.
После того, как в 1923 г. этот населенный немцами район был фактически силой взят под контроль Литвы, обстановка в нем оставалась напряженной.
Большинство местного немецкого населения не было лояльно Литве и стремилось к воссоединению с Германией.
В марте 1935 г. в Мемеле проходил скандальный процесс над немецкими националистами, обвиненными в заговоре с целью отделения области и ее передачи под власть Германии.
В декабре 1938 г. местные выборы в Мемельском крае принесли победу нацистам, собравшим более 90% голосов избирателей.
Это обстоятельство и дало основание Берлину требовать передачи Мемеля посредством ссылки на национальное самоопределение жителей края. Литва уступила.
23 марта 1939 г. Гитлер торжественно предстал перед жителями Мемеля в качестве главы “их” правительства.
Однако Мемель был ни более чем мелочью. Польша, а вместе с ней – большая война, вот что занимало в это время ум фюрера.
Уже 3 апреля, в совершенно секретной директиве, он определил время нападения на Польшу – 1 сентября 1939 г.
Польша пыталась найти новые гарантии безопасности, напрочь исключая при этом сотрудничество с СССР.
6 апреля Бек подписал в Лондоне временное соглашение о взаимопомощи; постоянное должно было последовать в будущем.
Теперь и Великобритания, и Франция были связаны с Польшей формальными союзническими обязательствами.