Начало русско-германской войны

Начало русско-германской войны

1 августа, вечером, германский посол снова пришёл к Сазонову.

Он спросил, намерено ли русское правительство дать благоприятный ответ на вчерашнюю ноту о прекращении мобилизации. Сазонов ответил отрицательно.

Граф Пурталес выказывал признаки всё возрастающего волнения. Он вынул из кармана сложенную бумагу и ещё раз повторил свой вопрос. Сазонов снова ответил отказом.

Пурталес в третий раз задал тот же самый вопрос.

«Я не могу дать вам иной ответ», — снова повторил Сазонов.

«В таком случае, — произнёс Пурталес, задыхаясь от волнения, — я должен вручить вам эту ноту».

С этими словами он передал Сазонову бумагу. Это была нота, или, точнее, целых две ноты, с объявлением войны.

Бетман прислал два варианта объявления войны, в зависимости от возможных вариантов ответа Сазонова, а Пурталес, разволновавшись, отдал Сазонову оба документа зараз.

Началась русско-германская война. Военные соображения германского генштаба требовали только задержки русской мобилизации.

Никакой особой надобности в столь поспешном объявлении войны России немецкий план войны не вызывал.

Он требовал лишь скорейшего открытия военных действий против Франции.

Всякая отсрочка их на востоке могла принести немцам одну только выгоду.

Для чего же понадобилось Бетману торопиться с актом объявления войны России? На этот вопрос ответ даёт Бюлов в своих мемуарах.

По его мнению, этот ход Бетмана диктовался внутриполитической обстановкой.

Альберт Баллин передал Бюлову яркое описание сцены, разыгравшейся в его присутствии во дворце канцлера утром, в день объявления войны России.

«Когда Баллин вошёл в салон, где были тогда приняты столь потрясающие решения, то он увидел рейхсканцлера, который большими шагами, в сильном возбуждении ходил взад и вперёд по комнате.

Перед ним, за столом, заваленным толстыми книгами, сидел тайный советник Криге. Криге был прилежным, честным и усердным чиновником.

Бетман от времени до времени обращал к Криге нетерпеливый вопрос: „Объявление войны России всё ещё не готово? Я должен сейчас же иметь объявление войны России!”

Совершенно растерянный Криге копался, между тем, в крупнейших руководствах по международному и государственному праву, начиная с Гуго Гроция и вплоть до Блюнчли, Геффтера и Мартенса, выискивая прецеденты. Баллин позволил себе спросить канцлера: „Почему, собственно, ваше превосходительство так страшно торопится с объявлением войны России?”

Бетман ответил: „Иначе я не заполучу социал-демократов”.

Он думал достигнуть этого, — заключает Бюлов, — заострив войну… против русского царизма».

Бетман решил, что германскому правительству выгоднее начать войну под лозунгом борьбы с царизмом.

Он был уверен, что германские социал-демократы ухватятся за этот лозунг и это облегчит им поддержку немецкого империализма в мировой войне.

Таким оправданием и должна была служить идея «народной» войны против царизма, взятая из давно минувшей эпохи 1848 г.

 Это статья Начало русско-германской войны

Все статьи раздела

Начало Первой Мировой Войны

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *