О крахе пацифистской дипломатии в 1931 г.
Пацифизм (от лат. pacificus — миротворческий, от pax — мир и facio — делаю) — идеология сопротивления насилию ради его исчезновения.
- Средства «морального давления», которые составляли главное оружие в арсенале пацифистской дипломатии, оказывались бессильными. Они не столько способствовали укреплению мира, сколько приводили к прямо противоположным результатам.
О крахе пацифистской дипломатии в 1931 г. Из истории
Громоздкий аппарат пацифистской дипломатии, всяческие конференции — по разоружению, по репарациям, по «восстановлению Европы» и т. д., — сама Лига наций с её сложной системой сессий и комиссий меньше всего могли быть средством воздействия на поджигателей войны. Более того, агрессоры открыто издевались над «женевскими миротворцами».
В такой политической обстановке приближалось открытие Международной конференции по разоружению.
Самый созыв конференции в это время не был простым совпадением. В доказательство этого личный секретарь Гендерсона, председателя конференции, Ноэль-Беккер ссылался на достаточно авторитетных свидетелей.
«Я знаю людей, занимающих ответственное положение, — заявлял Ноэль-Беккер, — которые считают, что захват маньчжурских провинций Китая решён был японским военным руководством после консультации с владельцами европейских военных заводов.
Срок этого вторжения был намечен с таким расчётом, чтобы конференция по разоружению, в момент её созыва Лигой наций, была сведена на нет».
О крахе пацифистской дипломатии. Существовала не только прямая связь между японским агрессором и европейскими поставщиками оружия. Имелась и более сложная взаимная зависимость войны в Китае и событий в Центральной Европе.
Японский опыт безнаказанной агрессии окрылил прежде всего германских империалистов. С этого времени их борьба против 1ириых договоров вступает в новую фазу. Германия переходит к открытому и повсеместному низвержению версальской системы.
- В авангарде этой борьбы шла гитлеровская партия национал-социалистов. Стремясь к захвату власти в Германии, она прибегла к шовинистической демагогии для привлечения на свою сторону мелкобуржуазных масс.
Версальский договор гитлеровцы изображали как основную причину всех бедствий германского народа. Против него они разжигали ярость масс.
Под лозунгами «национальной революции», «против веймарских банкротов» и «версальского диктата» фашистские демагоги вовлекали в контрреволюцию миллионы разорённых и озлобленных немцев.
Гитлеровцы использовали для своих целей эту демагогию не только внутри страны.
Обращаясь к международному общественному мнению, их дипломатия изображала Версальский договор как главную причину якобы нарастающей революции в Европе.
«Мы убеждены, — говорил Гитлер по радио в конце декабря 1931 г., — что победа коммунизма в Германии была бы началом общей мировой катастрофы. Все надежды на оздоровление мира пришлось бы похоронить в тот момент, когда красный советский флаг был бы перенесён из Москвы в Гамбург и Гейдельберг».
Шесть миллионов коммунистов в Германии, продолжал Гитлер, — это «коммунистическая опасность» для всей Европы.
Решающий бой против коммунизма будет дан в Германии.
Поэтому как избавительница человечества от «большевистской чумы» она должна получить равноправие и освобождение от версальских оков.
Эту мысль Гитлер развивал на все лады с упорством маньяка, с назойливостью отъявленного шантажиста.
Гитлер рассчитывал, что поддавшиеся панике, малодушные и своекорыстные буржуазные политики Англии и Америки поддержат национал-социалистов и не будут препятствовать приходу к власти в Германии фашистского правительства.
Гитлер стремился заручиться также содействием итальянских фашистов.
Ещё в мае 1931 г. его подручный Геринг использовал свои старые связи с итальянским маршалом авиации Бальбо, чтобы ознакомить Муссолини с деятельностью Гитлера и с его планом установления в Германии фашистской диктатуры.
Муссолини принял Геринга весьма сдержанно. Он ещё не желал себя связывать с Гитлером никакими обещаниями.
Между Германией и Италией стоял неурегулированный тирольский вопрос. Правда, Гитлер ещё в 1930 г. согласился признать итальянский тезис, что «Тироль путём плебисцита сам пришёл к Италии».
Но уже в 1931 г. один из нацистских лидеров, доктор Франк, на собрании студентов в Инсбруке заявил, что «будущая Германия, простирающаяся Южного Тироля до Чёрного моря, освободит германские территории, отторгнутые от своей родины».
Это заявление вызвало сильнейшее возбуждение в Италии, и Гитлеру пришлось дезавуировать своего единомышленника.
Для обработки общественного мнения Англии в пользу будущего нацистского правительства Гитлер в начале декабря 1931 г. послал в Лондон своего «теоретика» по вопросам внешней политики Розенберга.
Ни Болдуин, ни другие члены английского правительства не приняли гитлеровского эмиссара.
Розенбергу удалось только встретиться с некоторыми лидерами консервативной партии и представителями банковских кругов. В частности он имел беседы с директором Английского банка Монтегю Норманом.
Розенберг пытался убедить этого финансиста в том, что гитлеровская партия не отказывается от уплаты коммерческих долгов, — она только добивается мирного пересмотра репараций.
В то же время Розенберг настаивал на проведении в жизнь той статьи устава Лиги наций, которая имела в виду пересмотр вопроса о вооружениях каждые десять лет.
Лига наций была основана в 1919 г., но ещё ни разу не производила этого пересмотра.
Тут же, стремясь рассеять опасения насчёт воинственных замыслов Германии, Розенберг пытался убедить англичан в неправильности общего мнения о том, что «нацисты — это партия войны».
«Мы не можем сражаться, даже если бы хотели этого, — заявлял эмиссар Гитлера. — Мы не располагаем ни военной программой, ни деньгами, ни вооружением, кроме небольшой армии, разрешённой нам мирными договорами».
«Мы не желаем войны, но добиваемся равноправия немцев во всём мире, — вторил этим заявлениям сам Гитлер на приёме нацистских депутатов из Судетской области. — Война между европейскими государствами означала бы открытие дверей для большевизма. С первым пушечным залпом большевистская революция оставила бы свои визитные карточки в столицах европейских государств».
Угрозу миру, утверждал Гитлер, несут не германские национал-социалисты: «Французский милитаризм вместе с русским большевизмом представляет в настоящее время одну из величайших опасностей для спокойного развития человечества».
Заигрывая с англичанами, Гитлер старался уверить их в том, что нацисты никогда не стремились к взрыву Британской империи в Индии или в других местах.
Американцев он пытался убедить в том, что выплата Германией репараций по Версальскому договору могла бы принести Америке и Англии только убытки.
Германия вынуждена была бы увеличить свой экспорт до крайних пределов. Это означало бы демпинг, опасный для других стран. Германия была бы единственной страной в мире, не знающей безработицы.
Всюду сбывались бы дешёвые и хорошие по качеству германские товары. Такова ли цель Версальского договора?
Этот договор навязан Германии Францией, желающей господствовать над Европой и даже над всем миром.
«Если Франции позволят и дальше проводить её методы финансовых угроз и политических вымогательств, — пугал Гитлер, — то мир в известном смысле слова станет французским, и Франция осуществит, таким образом, свою программу мирового господства».
Эти попытки Гитлера вбить клин между недавними союзниками и использовать противоречия между ними, чтобы добиться отмены репараций и военных ограничений, разоблачались французской печатью.
«Гитлер, раздувающий гражданскую войну, призывающий к крестовому походу против большевизма, — писала французская газета «Temps», — борется в то же время с Версальским договором и с французским „милитаризмом».
Весь этот маневр сводится к тому, чтобы вбить клин между Францией и англосаксонскими странами».
О крахе пацифистской дипломатии. Французский журналист не отметил, что Гитлер одновременно вбивал клин между демократическими странами и Советским Союзом. Для Гитлера «восточный клин» был основанием всех его планов.
Крах пацифистской дипломатии. —
Международная конференция по разоружению и борьба СССР против дальнейших вооружений (1932-1933 гг.)