Война за испанское наследство и начало упадка международного значения Франции
Со второй половины царствования Людовика XIV начинается новый период дипломатической истории Европы, который был ознаменован постепенным усилением международной роли Англии в ее борьбе с Францией за первенство в грабеже колоний. Важнейшим этапом этой борьбы была война за испанское наследство.
Она была начата как династическая война, но фактически превратилась в первое огромное столкновение между Францией и Англией за господство на море и в колониях.
Поводом к войне за испанское наследство (1701—1714 гг.) послужила смерть бездетного Карла II Испанского.
Людовик XIV считал себя наследником испанских владений.
Это было самое богатое из наследств, когда-либо существовавших.
Дело шло не только о нарушении «политического равновесия» в пользу Франции, но фактически о мировой гегемонии Франции.
Кроме самой Испании, «наследнику» — Людовику XIV — должны были достаться итальянские, нидерландские, а также многочисленные африканские и американские владения Испании.
Еще в 90-х годах XVII века Людовик вел переговоры с другими державами о дележе этого наследства.
Англия и Голландия охотно выслушивали его предложения в расчете поживиться богатой добычей.
Но у испанского короля оказался еще один наследник — австрийский эрцгерцог Карл, который приходился внуком испанскому королю Филиппу III.
Людовик рассчитывал, заинтересовав Англию и Голландию, выступить с ними единым фронтом против притязаний Габсбургов и, таким образом, предотвратить возможную антифранцузскую коалицию.
Послы Франции в Лондоне и Гааге убеждали англичан и голландцев в том, что вступление на престол Испании одних только Бурбонов или только Габсбургов нарушит равновесие. Французский посол в Вене настойчиво убеждал императора разделить Испанию между претендентами во имя сохранения европейского мира.
Французские дипломаты добились весьма существенных результатов.
В 1698 и 1700 гг. были заключены два соглашения о разделе Испании — оба, само собой разумеется, втайне от самого испанского короля Карла II.
Можно легко себе представить его негодование, когда он узнал, что делалось за его спиной. Вначале Карл, в пику Франции и Империи, решил облагодетельствовать своим наследством дальнего «бедного родственника» — курфюрста Баварского.
Но тот, семилетний мальчик, внезапно и по неизвестной причине умер.
Тогда Карл II решил передать все наследство, но обязательно целиком, французскому принцу: он правильно рассчитывал, что французский принц во главе нерасчлененной Испании лучше, чем раздел страны.
К этому решению короля толкали французская дипломатия и сами испанцы, ибо, говорит Минье, «национальная партия ненавидела австрийцев, потому что они уже давно находились в Испании, и любила французов, потому что они еще не вступали в Испанию».
2 октября 1700 г. Карл II, посоветовавшись со своим духовником, богословами, юристами и самим папой, подписал завещание, которое передавало после его смерти Испанию со всеми ее владениями в Старом и Новом Свете внуку Людовика XIV герцогу Филиппу Анжуйскому.
1 ноября того же года король умер. Людовик XIV оказался перед двумя возможностями, созданными его собственной дипломатией и прямо противоположными друг другу.
Принятие наследства означало войну почти со всей Европой. Непринятие его и верность договорам о разделе, заключенным с Англией, Голландией и императором, могли вызвать войну с Испанией, не желавшей, естественно, подвергнуться разделу.
В конце концов взяло верх честолюбие короля и его главных советников, среди которых уже не было крупных людей первой половины царствования.
Слова испанского посла при французском дворе, будто «Пиренеи почти уже развалились», были подхвачены и приписаны самому Людовику XIV; король будто бы сказал: «Нет больше Пиренеев!»
Ни Англия, ни Голландия не были намерены воевать с королем французским, предпочитая мир опасностям войны и нарушению торговли.
Они удовольствовались торжественным обещанием Людовика XIV, что Испания никогда не будет соединена с Францией.
Но последующее поведение французского правительства как будто подтверждало самые худшие предположения.
В начале 1701 г. Людовик XIV особой грамотой признал права Филиппа V на французский престол, ввел французские гарнизоны в крепости нидерландских провинций Испании и приказал испанским губернаторам и вице-королям повиноваться ему как своему государю.
Сторонники войны в Нидерландах и в Англии подняли вопль, упрекая Людовика XIV в том, что он добился у них согласия на предоставление ему части наследства, а на самом деле захватил его полностью.
Вильгельм стал распускать слухи, что Людовик XIV намеревается вмешаться в английские дела в пользу только что изгнанных из Англии Стюартов.
Людовик XIV со своей стороны казалось, прилагал все усилия для того, чтобы сделать эти слухи правдоподобными.
Он навестил умиравшего во Франции бывшего английского короля Якова II и дал ему торжественное обещание, что признает за его сыном королевский титул, вопреки собственному, за несколько лет до этого официальному признанию королем Вильгельма III.
Узнав об этом, палата общин вотировала субсидии на войну. Наиболее воинственно был в это время настроен император.
Международная обстановка казалась ему чрезвычайно благоприятной для нанесения решительного удара Бурбонам, вековым врагам дома Габсбургов.
Незадолго до этого он заключил мир с турками (в Карловичах в 1699 г.).
Его дипломатическая агитация среди германских князей, раздраженных хозяйничаньем французов в Германии, тоже увенчалась успехом: они изъявили готовность помочь императору.
Положительный ответ дали также Дания и Швеция; они боялись гегемонии Франции еще со времен Вестфальского мира.
Впрочем, начавшаяся почти одновременно с войной за испанское наследство Великая Северная война отвлекла их силы на северо-восток, и никакой помощи от них император не получал.
Дела в Европе принимали неблагоприятный для Франции оборот.
Снова была восстановлена коалиция 80-х годов XVII века, когда против Франции была почти вся Европа. Начавшаяся весной 1701 г. война была неудачна для Франции. Она кипела на четырех фронтах сразу: в Италии, Испании, Нидерландах и в прирейнской Германии.
За сомнительными успехами Франции в первый ее период (1702—1704 гг.) последовали годы поражений и тяжелых неудач. Истощенная прежними войнами, страна голодала в эти годы (1704 — 1710 гг.) и восстаниями камизаров — протестантов Севеннских гор — выражала свое крайнее негодование.
В последний период (1710— 1714 гг.) французам удалось несколько поправить военные дола.
Это позволило Людовику XIV заключить не слишком унизительный для Франции мир.
Вторая половина царствования «короля-солнца» была вообще бедна выдающимися людьми и военными талантами. Живые силы страны стояли вне официальных кругов начавшей дряхлеть блестящей монархии.
Между тем на стороне ее противников были выдающиеся дипломаты и генералы: Вильгельм III Оранский, Мальборо и даровитый австрийский полководец принц Евгений Савойский.
Людовик XIV мечтал только об одном, как бы выйти из войны с не совсем ощипанными перьями.
Помогли разногласия и противоречия в среде его врагов.
Дипломаты Людовика XIV почти после каждой кампании пытались завязать сношения с голландцами, убеждая их в том, что англичане собираются захватить Ост- и Вест-Индию, а Габсбурги, завладев Испанией, хотят восстановить империю Карла V и ее былую гегемонию в Европе.
Голландцам нужно было лишь обезопасить себя со стороны Франции и продолжать свои торговые дела; поэтому они добивались только выгодных торговых договоров и установления так называемого «барьера», т. е. права держать гарнизоны в нынешней Бельгии, принадлежавшей тогда Испании, В общем они не склонны были к дорого стоившему ведению войны.
Англичане каперствовали в это время на море, успели захватить ключ к Средиземному морю — Гибралтар (1704 г.) — и навязали Португалии торговый договор (Метуэнский, 1703г.), который подчинил Португалию Англии в экономическом отношении.
На основании договора англичане получили право беспошлинного ввоза в Португалию своих мануфактурных изделий, которые затем потоком контрабанды полились и в Испанию.
В Америке бостонские и нью-йоркские колонисты захватывали одну за другой области новой Франции.
Но главные расходы войны падали на Англию; в Англии тоже крепли мирные настроения.
Выборы 1710 г. дали торийское большинство, враждебное войне: героя многих кампаний Мальборо обвинили в казнокрадстве, что было правдой. В 1711 г. (апрель) умер император Иосиф I, и на престол был избран младший его брат Карл, претендент на испанский трон.
При этих условиях угроза восстановления империи Карла V и нового расцвета Средней Европы (Германии и Италии), за счет которой выросли и Англия и Голландия, стала казаться вполне реальной.
Империя, казалось, снова готова была восстать из гроба, заколоченного Вестфальским миром.
К 1710 г. ставленнику французов Филиппу V Испанскому удалось, наконец, утвердиться в своем новом отечестве: кампании 1711 и 1712гг. не привели к победе союзников, и англичане первые протянули французам руку мира истинно по-английски, т. е. за спиной у своих союзников.
Еще с января 1711 г. во Францию явился тайный агент английского правительства, предложивший заключить сепаратный мир без голландцев, «которые потеряли благорасположение короля».
Предложение было принято, и дальнейшие переговоры велись настолько тайно, что в них не хотели посвящать даже английских дипломатов.
Английские требования привез во Францию поэт Прайарс запиской, которая была помечена самой королевой Анной.
В октябре изумленные союзники Англии, голландцы и немцы, прочли об условиях мира между Англией и Францией, смутно догадываясь о касавшихся их самих пунктах, которые, конечно, не были опубликованы.
Это тема – Война за испанское наследство и начало упадка международного значения Франции
