Венецианская дипломатия

Венецианская дипломатия

Если среди дипломатов других итальянских государств и не было таких выдающихся людей, как Данте и Макиавелли, то все же среди них было немало известных фигур.

Так, в Милане в середине XV века во главе герцогства стоял Франческо Сфорца, может быть, лучший дипломат своего времени, наставник Людовика XI в тайнах итальянского дипломатического искусства.

Среди пап было немало блестящих дипломатов — достаточно назвать Григория VII и Иннокентия III.

Венецианская дипломатия выделялась яркими дипломатами, достаточно вспомнить дожа Энрико Дандоло, этого изумительно энергичного 90-летнего старика, который сумел превратить четвертый крестовый поход в блестящую торговую операцию, заложившую основы всего дальнейшего могущества Венеции.

Но для республики св. Марка характерны не отдельные дипломаты, как бы талантливы они ни были, а вся система, вся организация дипломатического дела, создавшая из Венеции, как выражались, «школу, мастерскую дипломатии» для всего мира.

Купеческая олигархия, крепко захватившая власть в Венеции, внесла и в дипломатическое дело тот дух тайны и ревнивого недоверия и в то же время ту систематичность и целеустремленность, которыми было проникнуто все ее государственное управление.

Венеция переняла у Византии методы и приемы ее дипломатии и возвела их до степени искусства.

Все способы обольщения, подкуп, лицемерие, предательство, вероломство, шпионаж были доведены до виртуозности. Какую комедию разыграл, например, с «крестоносными ослами» лукавый слепец Дандоло, чтобы отклонить их от похода на Египет!

Крестоносное ополчение собралось на островках венецианской лагуны. Надо было заплатить огромную сумму за перевозку войска и за его снабжение. Но наличных денег и собранной в дополнение к ним золотой и серебряной утвари баронов оказалось далеко недостаточно. Тогда Дандоло выступил на народном собрании с речью, в которой указал, что крестоносцы не в состоянии заплатить всей суммы, и что венецианцы собственно вправе были бы удержать полученную часть денег.

«Но,— патетически воскликнул он,— как посмотрит на нас весь мир? Каким позором покроемся мы и вся наша страна! Предложим им лучше следующую сделку. Венгерский король отнял у нас город Зару в Далмации — пусть эти люди отвоюют ее нам, а мы дадим им отсрочку для уплаты».

Предложение Дандоло было принято. В одно из ближайших воскресений, во время богослужения, собравшего в церкви св. Марка множество венецианцев и крестоносцев, Дандоло опять обратился к народу с речью.

В ней, прославляя возвышенную цель крестоносного ополчения, он заявлял, что хотя он и стар и слаб и нуждается в отдыхе, но сам возьмет крести отправится с крестоносцами.

Тут, пишет участник и летописец четвертого крестового похода, наивный Виллардуэн, «великая жалость охватила народ и крестоносцев, и немало пролилось слез, ибо этот славный человек имел полную возможность остаться: ведь он был очень стар, и хотя имел красивые глаза, но ровно ничего ими не видел».

Плакал не только народ, но рыдал и опустившийся на колени перед алтарем старый хитрец, которому нашивали в это время крест.

Отлично известно, к чему привело в дальнейшем крестоносное рвение Дандоло.

Константинополь и почти вся остальная Византийская империя были захвачены крестоносцами. Венецианцы получили огромную часть добычи, и их дожи прибавили к своему титулу звание «господина одной четверти и одной восьмой Римской империи».

А через три века жертвой лукавства венецианцев оказался уже не простодушная деревенщина, вроде «крестоносных неотесанных князей», а опытный французский дипломат, ученик Людовика XI.

Международная обстановка в это время была очень напряженной.

Молодой, честолюбивый Карл VIII предпринял свой знаменитый итальянский поход, открывший новую главу в политической истории Западной Европы (1494 г.).

В связи с этим Карл VIII отправил в Венецию — лучший наблюдательный пункт за деятельностью дипломатов Италии, да и не одной только Италии, — умного и наблюдательного Филиппа Коммина.

Коммин рассказывает, как уже задолго до Венеции, в подвластных ей итальянских городах, его принимали с большим почетом.

У первых лагун его встретили 25 знатных венецианцев, облаченных в дорогую пурпурную одежду.

По прибытии в Венецию он был встречен новой группой вельмож в сопровождении послов герцога Миланского и Феррарского, которые приветствовали его речами.

На следующий день его принял дож, после чего его опять возили по разным достопримечательным местам в Венеции, показывая ему дворцы, церкви, коллекции драгоценностей.

Так в течение восьми месяцев его непрерывно занимали празднествами, концертами и всякого рода развлечениями, а в это время плелась сложная интрига. Подготовлялся союз против Карла VIII, куда вошли Венеция, Милан, папа, германский император и испанский король.

Послы всех этих держав собрались в Венеции. Слухи о намечающемся союзе стали распространяться по всему городу.

У Коммина появились подозрения, что ему «говорят одно, а делают другое». 

В сеньерии, куда Коммин обратился за разъяснениями, отделались ничего не значащими фразами, а дож посоветовал ему не верить тому, что говорится в городе, ибо в Венеции, по его словам, всякий свободен и может говорить все, что хочет.

Дож добавил к этому, что сеньерия вовсе и не помышляет о создании союза против французского короля: о таком союзе здесь никогда не слыхивали, наоборот, имеют в виду составить лигу против турок, привлекши в нее французского короля, испанского короля и германского императора.

Так эта комедия тянулась до получения известий о взятии Неаполя Карлом VIII.

Коммин еще не имел сведений об этом, когда его пригласили в сеньерию, где он застал несколько десятков вельмож и дожа, страдавшего припадком колик.

Дож сообщил ему о полученном известии с веселым лицом, но, замечает Коммин, «никто другой из всей этой компании не умел притворяться так искусно, как он».

Другие сидели озабоченные, с понурыми лицами, с опущенными головами. Коммин сравнивает действие полученной новости с эффектом, который произвело на римских сенаторов сообщение о победе Ганнибала при Каннах.

Этот громкий успех Карла VIII ускорил переговоры о создании лиги против французского короля. Разногласия, все еще существовавшие между ее участниками, были спешно устранены, и через короткий срок после своего визита в сеньерию Коммин был опять приглашен туда ранним утром.

Дож сообщил ему о союзе, заключенном пятью державами якобы против турецкого султана. Усиленно подчеркивая чисто оборонительный характер союза и слова «сохранение мира», которые фигурировали в договоре, он предложил Коммину сообщить об этом французскому королю.

«Члены сеньерии высоко держали головы и ели с большим аппетитом. У них,— замечает с горечью Коммин, — совершенно не было того вида, который они имели в тот день, когда сообщили мне о взятии неаполитанской крепости».

Коммин простодушно рассказывает затем, как в этот день послы союзников проехали под звуки музыки в 40 гондолах под окнами занимаемого им помещения, причем миланский посол даже сделал вид, что незнаком с Коммином.

Он описывает разукрашенный и иллюминованный город и то, как он вечером одиноко катался в гондоле мимо дворцов, где происходило пиршество, но куда он не был приглашен.

Венецианская дипломатия. Венеция имела представителей в многочисленных государствах, с которыми была связана торговыми и политическими отношениями.

Наряду с этими официальными лицами на службе республики был огромный штат секретных агентов и шпионов.

Как и Византия, Венеция особенно охотно пользовалась услугами монахов и женщин, имевших возможность проникать туда, куда не было доступа другим.

В ряде случаев венецианцы использовали и врачей для секретных целей, это тоже была  Венецианская дипломатия.

Так, они доставили медиков молдавскому и валашскому воеводам, а также в ряд других стран. Врачи эти отправляли в Венецию настоящие дипломатические, политические и экономические отчеты о странах, где протекала их деятельность.

Венецианские посольства располагали, кроме того, в большинстве стран так называемыми «верными друзьями», что означало на дипломатическом языке того времени специальный вид секретных агентов.

Венецианская дипломатия укреплялась. Посольства могли требовать от них отчетов, их использовали для доставки секретной корреспонденции и других поручений.

Агенты эти действовали различными способами: то это были переодетые монахи, то странствующие пилигримы. Некоторые из них были прикреплены к посольствам, и их посылали в разные страны для получения информации.

Нередко таким «верным другом» бывал какой-нибудь щедро оплачиваемый местный житель высокого или, напротив, совершенно незначительного социального происхождения. В пограничных областях Венеция использовала шпионов — exploratores.

Если сеньерия считала нужным выслушать самого шпиона, то его переодетым пропускали во дворец дожа и вводили в его особые апартаменты.

Интересно отметить, что итальянские банки, столь многочисленные во Франции, являлись для своей родины в такой же мере политическими, как и финансовыми агентствами.

Например, представители дома Медичи в Лионе содержали своего рода осведомительное бюро о политических делах во Франции.

Венецианская дипломатия, венецианцы отличались особым умением использовать в дипломатических целях своих купцов. Нередко бывало, впрочем, что венецианские посольства получали информацию и от приезжих иностранных купцов и даже иностранных студентов.

Венецианское правительство, Венецианская дипломатия широко практиковало систему тайных убийств, щедро платя за них.

Достаточно привести такой характерный пример. В июне 1495 года некий делла Скала, изгнанный из Венеции, предложил сеньерии поджечь пороховой склад Карла VIII, а также с помощью «некоторых надежных и верных средств» добиться смерти короля.

Венецианский совет единодушно и горячо приветствовал это «лойяльнейшее» предложение делла Скалы, обещав ему помилование и большое вознаграждение.

Но, поразмыслив, кандидат в цареубийцы нашел свое предприятие делом весьма нелегким, поэтому он предложил ограничиться одним диверсионным актом — поджогом порохового склада.

Собравшаяся сеньерия опять единодушно приняла и это предложение, повторив свое обещание амнистии и вознаграждения, которое позволит изгнаннику вести в Венеции почетную и привольную жизнь.

Это тема Венецианская дипломатия.

Перейти к следующим темам

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *