Парижская Коммуна и международная дипломатия
Парижская Коммуна 1871 г. как первая в истории человечества пролетарская революция не могла не отразиться на международных отношениях.
В первые дни после 18 марта 1871 г. и Александр II, и британский кабинет, и Бисмарк считали, что это восстание является лишь повторением безрезультатных парижских вспышек 31 октября 1870 г. и 22 января 1871 г., подавленных «Правительством национальной обороны».
В германской главной квартире были даже довольны, предполагая, что ввиду парижских событий Тьер и Жюль Фавр станут уступчивее при выработке условий окончательного мирного договора.
Переговоры относительно этих условий начались вскоре после подписания Версальского прелиминарного договора.
Предстояло уточнить порядок и сроки уплаты контрибуции и многие другие вопросы.
Исходя из этих соображений, Бисмарк сразу же после 18 марта предложил правительству Тьера свою поддержку против Парижа.
21 марта царский посол в Берлине, Убри, телеграфировал канцлеру Горчакову: «Вчера вечером видел графа Бисмарка.
Он признал серьезность положения в Париже, но не слишком этим озабочен.
Он сообщил мне под большим секретом, что предложил Тьеру свое содействие для преодоления кризиса в случае, если тот будет об этом просить.
Войск под Парижем достаточно».
После переговоров между уполномоченным версальского правительства и представителем германского командования, в Руане 28 марта была заключена конвенция между Германией и версальским правительством: Тьеру было разрешено увеличить свою армию в парижском районе до 80 тысяч человек, т. е. удвоить ее по сравнению с условиями прелиминарного мира.
Кроме того, должна была начаться репатриация французских военнопленных, часть которых могла поступить в распоряжение версальского командования.
Через некоторое время Бисмарк разрешил Тьеру еще больше увеличить версальскую армию.
Правительство Коммуны в лице Клюзере попыталось вступить в переговоры с германскими оккупационными властями, стремясь обеспечить себе их нейтралитет.
Бисмарк, сломив сопротивление Вильгельма I, пошел на эти переговоры.
Он телеграфировал германскому представителю при версальском правительстве генералу Фабрици: «Прикажите ответить Клюзере, что вы готовы выслушать предложения, которые он намерен вам сделать, и довести их до моего сведения.
Желательно было бы выпытать у него, из каких средств Коммуна рассчитывает уплатить контрибуцию».
В апреле состоялись переговоры между Клюзере и представителем германского канцлера.
Бисмарк явно хотел использовать эти переговоры для того, чтобы шантажировать версальское правительство, побудить его к скорейшему заключению окончательного мирного договора и подороже продать версальцам свою помощь при подавлении Коммуны.
Фавр попытался было обратиться в Петербург с жалобой и с просьбой к Горчакову переговорить по этому вопросу с Бисмарком: «Производя давление и отказывая нам в моральной поддержке, которую она сначала предоставила, а затем отняла, Пруссия становится пособницей Парижской Коммуны», — писал Фавр французскому послу в Петербурге Габриаку. — «Мы докажем это перед лицом всего мира, если нас к этому принудят».
Русский канцлер заявил французскому послу, что считает упреки Фавра необоснованными.
Он предложил версальскому правительству поспешить с окончательным заключением мира и лояльно выполнить вытекающие из него обязательства.
То же самое сказал Габриаку и Александр II. Фавр должен был смириться.
Диктатура пролетариата в Париже, горячее сочувствие Коммуне со стороны Интернационала, радостное возбуждение в тогдашней революционной общественности всей Европы — все это стало внушать беспокойство монархам и руководящим буржуазным деятелям Европы.
Все они сознавали, что существующему социальному и политическому строю грозит серьезная опасность.
Особенно волновалось царское правительство.
«Можно быть уверенным, — писал Габриак 7 мая Фавру, — что Россия сделала и сделает все от нее зависящее, чтобы добиться от Пруссии предоставления вам необходимых облегчений для подавления восстания.
Горчаков только что объявил это мне официально и с гораздо большей ясностью, чем при нашей последней беседе…
Он сказал мне, что император, так же, как и он сам, понимает необходимость прийти нам на помощь для подавления мятежа, который своими разветвлениями угрожает всему европейскому обществу».
В конце концов переговоры о сотрудничестве Бисмарка с Тьером против Коммуны окончились желательным для версальцев соглашением.
6 мая 1871 г. во Франкфурте-на-Майне начались мирные переговоры между Фавром и Бисмарком; 10 мая они завершились подписанием мирного договора.
Эти переговоры оказались непосредственно связанными с вопросом о подавлении парижского восстания.
Накануне заключения мира (т. е. 9 мая 1871 г.) Бисмарк сообщил Мольтке из Франкфурта-на-Майне, где он вел переговоры с Фавром: «в силу тайного устного дополнительного соглашения мы допустим прохождение версальских войск через наши линии и заблокируем Париж с нашей стороны».
И действительно, в решающие дни борьбы между Коммуной и версальцами, немцы не пропускали в Париж продовольствия.
Они никому не позволяли бежать от расправы версальских палачей. Зато версальские войска они пропустили сквозь оккупированную зону к северным предместьям столицы.
Вопреки предостережению Маркса, Коммуна не ожидала нападения с этой стороны, неосторожно понадеявшись на «нейтралитет» пруссаков.
Парижская Коммуна и международная дипломатия. Бисмарк настойчиво требовал от Тьера скорейшей ликвидации Парижской Коммуны.
Но не только Бисмарк боялся соседства революционной Коммуны для ново созданной Германской империи.
Орган секций Интернационала в Париже писал в апреле, что все европейские правительства принимают меры к тому, чтобы революция не перекинулась в другие страны.
Вся надежда международной дипломатии, продолжала газета, возлагается на Германскую империю, которая должна выступить в качестве защитника «порядка» во всем мире.
Россия, Австрия и Италия заявили германскому правительству, что интервенция немецких войск против Парижа будет одобрена всеми великими державами.
Разгром пролетарской революции во Франции был радостно встречен всей международной реакцией.
«Мне не нужно вам говорить, — писал 24 мая из Петербурга Габриак Фавру, — с каким облегчением общественное мнение встретило здесь новость о вступлении наших войск в Париж.
Европейское общество чувствует себя освобожденным от ужасного кошмара, который давил его в течение двух месяцев».
Это тема — Парижская Коммуна и международная дипломатия
История дипломатии
Франко-прусская война. Франкфуртский мир (1870 — 1871 гг.)